Капитан 1 ранга ковалев иван александрович. Вениамин Левицкий. «Стажировка первых выпускников училища на Северном флоте. Боевые корабли Тихоокеанского флота

30 августа на 90- м году скоропостижно ушёл из жизни ветеран Великой Отечественной войны председатель совета ветеранов Краснознамённого Тихоокеанского флота капитан 1 ранга в отставке Л.А.АБРАМОВ. Он прожил долгую жизнь и прошёл славный путь гражданина, патриота, защитника своей Отчизны.

Лев Александрович родился 24 января 1927 года в Благовещенске в семье учителей. В 1943 году окончил 9 классов средней школы в селе Новокиевский Увал Мазановского района Амурской области. Летом 1943 года Мазановский РВК для нескольких десятков 16-летних подростков организовал месячные курсы допризывной подготовки, которые Лев Абрамов успешно прошел.

В июле 1943 года Мазановским РВК Амурской области он добровольно был направлен в город Владивосток для поступления на подготовительный курс Тихоокеанского высшего Военно-Морского училища. Во второй половине июля 1943 года он прибыл во Владивосток, во флотский экипаж на Первой Речке. Через несколько дней мандатной и медицинской комиссий всех зачисленных на «курс молодого бойца», буксиром забросили в бухту Миноносок на острове Русском, в школу оружия Учебного отряда Тихоокеанского флота.

Летом 1945 года корабельная практика курсантов ТОВВМУ, среди которых был и Лев Абрамов, состоялась на речных кораблях Краснознаменной Амурской флотилии Тихоокеанского флота. Курсант Абрамов Л.А. был назначен заряжающим 20-мм автоматического зенитного автомата "Эрликон" БЧ-2 (артиллерийской боевой части) монитора «Свердлов» 2 Амурской бригады речных кораблей.

2 Амурская бригада речных кораблей Краснознаменной Амурской военной флотилии приняла в войне с Японией — в Маньчжурской наступательной операции (9 - 20 августа 1945 года), в овладении городами Фуюань и Гайцзу, боях на реке Сунгари.

За участие в боевых действиях в войне с Японией приказом Верховного Главнокомандующего Генералиссимуса Сталина от 23 августа 1945 года курсанту Абрамову Льву Александровичу объявлена благодарность. За непосредственное участие в боевых действиях против японских империалистов в составе Краснознаменной Амурской флотилии курсант Лев Абрамов награжден медалью "За победу над Японией", учрежденной Указом Президиума ВС СССР от 30 сентября 1945 года.

После окончания Тихоокеанского высшего военно-морского училища летом 1948 года лейтенант Абрамов Л.А. был назначен командиром первой башни главного калибра крейсера проекта 26-БИС «Лазарь Каганович» Тихоокеанского флота. Потом с отличием закончил Высшие специальные классы офицерского состава в Ленинграде, служил командиром дивизиона зенитного калибра крейсера «Орджоникидзе», командиром дивизиона главного калибра крейсера «Валерий Чкалов» Краснознаменного Балтийского флота.

В 1957 году офицер Абрамов Л.А. назначен командиром артиллерийской боевой части крейсера «Адмирал Лазарев» дивизии крейсеров Тихоокеанского флота, с 1967 года командовал ракетно-технической базой Краснознаменного Тихоокеанского флота, а в 1971 году назначен первым заместителем начальника УРАВ КТОФ.

Это именно его стараниями выстраивалась система ракетно-технического обеспечения на Тихоокеанском флоте. Были построены и оснащены базы на острове Русский, в заливе Владимир, в Советской Гавани и на Камчатке. В запас уволился в звании капитана 1 ранга. За безупречную службу награжден медалью "За боевые заслуги", юбилейными медалями.

Уйдя в запас, сохранил тесную связь с флотом. Часто бывая на кораблях и в частях ТОФ, охотно делился с тихоокеанцами своим богатым опытом. После увольнения в запас Лев Александрович более 20 лет посвятил вопросам гражданской обороны — работал в краевом штабе ГО, Главном управлении ГО и ЧС Приморского края и Главном управлении МЧС России по Приморскому краю.

24 октября 2008 года был избран председателем общественной организации Совета ветеранов Тихоокеанского флота. Будучи исключительно ответственным офице ром, вселял этот дух в военнослужащих от матросов до командиров.

Возглавив совет ветеранов ТОФ, принимал активное участие в походах кораблей по местам боевой славы Тихоокеанского флота. В июне 2013 года в составе делегации ветеранов принимал участие в «Походе Памяти» большого десантного корабля «Ослябя» Краснознаменного Тихоокеанского флота.

За месяц похода корабль от Владивостока прошел более 3,5 тысяч морских, Ветераны побывали в городах Невельск, Корсаков, Южно-Сахалинск, на Курильских островах и на Камчатке. 2 марта 2015 года на торжественном собрании в администрации Владивостока Абрамову Льву Александровичу вручена юбилейная медаль "70 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов."

Проводил большую работу по военно- патриотическому воспитанию моряков- тихоокеанцев и подрастающего поколения Владивостока. С энтузиазмом руководил многими акциями и знаковыми мероприятиями ветеранского движения. Его служба и жизнь яркий пример исполнения воинского и гражданского долга.

Заслуги Льва Александровича отмечены орденами и медаля ми Отечества.
Лев Александрович оставил в наших сердцах добрую и светлую память.

Командование и совет ветеранов ТОФ

C евастопольская Голландия

ЧАСТЬ 29

Командир ПЛА "К-23"и "К-305" капитан 1 ранга Бондаренко Виктор Константинович (продолжение)

О КОМАНДИРАХ

Не могу не сказать несколько добрых слов о моих боевых друзьях – командирах. В своё время на Тихоокеанском флоте было два крылатых выражения: «командир – главное лицо на флоте» и «мичманы – золотой фонд флота». Выражения – то хорошие, а отношение к этим людям далеки были от хороших.

Несмотря на разницу в возрасте, от одного до семи лет, отношения между нами были не просто служебными, но и дружескими. Я уже писал, что среди подводников нет такого чинопочитания как в сухопутных войсках или среди надводников. Всегда можно было обратиться к старшему товарищу за советом или с какой-то просьбой и никогда не получишь отказ. УРЕЗЧЕНКО Виктор Семёнович на подводной лодке пректа 671 «К-469»совершил переход южным морским путём – через Атлантический, Индийский и Тихий океаны - с Северного флота на Тихоокеанский. ХОРОВЕНКОВ Валерий Евгеньевич и КАСПЕР-ЮСТ Дмитрий Сергеевич служили на подводных лодках этого же проекта. Это были моряки от бога, к сожалению, они уже ушли из жизни. Дмитрий Сергеевич длительное время был начальником учебного центра по подготовке индийских подводников.
В период 1981 – 1983 годов три подводные лодки проекта 671 РТМ – «К-255» УШАКОВА В.В., «К-218» под командованием капитана 2 ранга АВДЕЙЧИКА Ю.П и «К-324» под командованием капитана 2 ранга ТЕРЁХИНА В.А. из состава 45 дивизии совершили переход северным морским путём на Северный флот и вошли в состав 33 дивизии подводных лодок. В последующем капитан 1 ранга УШАКОВ служил в Управлении боевой подготовки СФ, капитан 1 ранга ТЕРЁХИН закончил службу заместителем начальника Высшего военно-морского училища во Владивостоке.
САРАНЧИН Валерий Иванович продолжал службу в учебном центре у КАСПЕР-ЮСТА. Капитан 1 ранга КАПШУК В.П . был назначен заместителем командира дивизии, но вскоре был назначен старшим преподавателем в учебный центр города Сосновый бор, БАБУШКИН перевёлся в учебный центр города Обнинска. Также быстро ушёл и КОНДРИКОВ П.И. До назначения командирами атомных подводных лодок КАПШУК, КОНДРИКОВ, ТЕРЁХИН, УШАКОВ были командирами дизельных подводных лодок.
Капитан 2 ранга ЦАРЁВ Владимир Николаевич по первичному образованию был химиком. За всю историю ВМФ СССР, по моему, было всего три командира атомных подводных лодок из химиков. За серьёзные упущения по службе он был снят с должности и назначен на береговую должность. Во время серьёзной аварии в бухте Чажма с атомной подводной лодкой «К-431» ЦАРЁВ В.Н ., будучи заместителем командующего четвёртой флотилии по тылу, принял непосредственное участие в ликвидации последствий аварии Здесь ему пригодились знания корабельного химика Он был награждён орденом «Красная звезда», получил звание «контр-адмирал». Вот такие перипитии бывают в воинской службе – «то борода длинная, то рубашка короткая».
ЗАХАРЕНКО М.Г . я впервые увидел в 1979 году, он был капитан-лейтенантом помощником командира на головной подводной лодке «К-247» 671РТМ проекта у капитана 1 ранга ХОМЯКОВА Ю.И. Стал адмиралом, заместителем Главнокомандующего ВМФ России.
Наиболее доверительные отношения у меня сложились с ПОЗДНЯКОВЫМ А.А . и РЫБАЛКО В.И. Бывало, мы не виделись по девять месяце в году. В то время было не принято производить разборы боевых служб с привлечением командиров других подводных лодок – каждый варился в собственном соку. К чему была такая секретность непонятно, если нам не доверяли, то почему доверяли ядерное оружие. В общем, бардак. Поэтому мы сами обменивались опытом как могли. Как-то зимой, я был без корабля, по флоту объявили аварийную тревогу – в назначенное время не вышла на связь подводная лодка «К-507» под командованием капитана 1 ранга ПОЗДНЯКОВА А.А.. Меня назначили командиром аварийной партии и начали подготовку к выходу в район действия подводной лодки. В это время американские амфибийные силы проводили учение по высадке десанта на один из Алеутских островов. С разведывательными целями туда была отправлена подводная лодка ПОЗДНЯКОВА. Только начали посадку на ледокол как поступила команда «отставить». К возвращению подводной лодки в базу на флотилию прибыла комиссия штаба флота для разбора происшествия во главе с заместителем командующего флотом вице-адмиралом ЯСАКОВЫМ Н.Я. C приходом корабля в базу выяснилось следующее. Закончив работу в районе, подводная лодка получила приказание следовать в базу назначенным маршрутом. При всплытии на очередной сеанс связи в адрес подводной лодки поступило новое радио с изменением маршрута. Наверху был свирепый шторм. Радио было принято без искажений и, дабы не подвергать корабль излишнему воздействию шторма, командир погрузился. Дело в том, что все выдвижные устройства кроме перископа и одной радиоантенны имеют щиты, а в кормовой части рубки – щиты на ряд выдвижных. В закрытом положении обводы корпуса рубки как бы «зализаны», при поднятых выдвижных щиты стоят вертикально и при сильной волне их может погнуть, оторвать или заклинить. Тогда дело табак – нужно всплывать и устранять неисправность. Командир в той обстановке действовал совершенно правильно. Оказалось, что в этом радио по вине передающего центра была пропущена фраза «ясность подтвердить». Эта фраза былав том же радио, но переданному по другому каналу, который командир не стал принимать. Комиссия ничего не нашла за что можно было наказать личный состав, но командир от ЯСАКОВА Н.Я. получил строгий выговор. На вопрос командира «за что?», получил ответ: «чтоб задница крепче была». – такова жизнь «военных мышей». В 1985 году Анатолий Алексеевич был назначен старшим офицером в один из отделов Управления боевой подготовки (УБП) ВМФ в Москву.
Со щитами выдвижных в 1984 году у меня произошёл неприятный случай. На возвращении с боевой службы, на одном из сеансов связи, произошло рассогласование сигналов опускания выдвижных и закрытия щитов, т.е. выдвижное ещё не опущено, а щит одного борта начинает закрываться. Пришлось подвсплывать, благо океан был спокоен, снимать большие щиты и принайтовывать их в ограждении рубки.
РЫБАЛКО Валерий Иванович – пахарь моря – в 90-х годах у него была кличка «пятнадцатилетний капитан» - пятнадцать лет в должности командира атомохода. В 1991 году я был на Камчатке в командировке, а он собирался на очередную боевую службу. Я ему предложил дать согласие на перевод в учебный центр после возвращения с боевой службы. Перед убытием в командировку с начальником учебного центра капитаном 1 ранга ЗОЛОТАРЁВЫМ Евгением Николаевичем, вопрос о назначении в УЦ РЫБАЛКО был согласован. Но ему контр-адмирал ЕРЁМЕНКО А.П ., убывая в г. Ленинград на должность начальника 6 ВОК ВМФ, пообещал забрать его к себе. Пообещал и забыл. А РЫБАЛКО ждал, веря в адмиральское слово. В 1996 году он уволился с военной службы и остался на Камчатке. Работал старпомом на плавкране. А дальше я перескажу то, что мне рассказали камчадалы. Валерий Иванович обнаружил, что механики плавкрана приторговывают топливом. Он их предупредил, что если это будет продолжаться и дальше он примет меры. Как итог они его убили, причём дело было обставлено так, что якобы пьяным упал с трапа и утонул. Тело искали долго. Но дело было спущено на тормозах. Насколько это было так не мне судить, но факт есть факт - человека не стало. Вот, иногда, чего стоит данное начальником слово. Исполни ЕРЁМЕНКО своё обещание и всё могло бы быть по - другому.
Дабы окончательно закрыть вопрос с плавсоставом хочу обратить внимание командиров подводных лодок, если они прочтут этот «опус» на один вопрос. Я заядлый курильщик, но на подводной лодке никогда не курил. Не курит командир – значит, никто не курит. Курилку оборудовать не стал. На больших кораблях она предусмотрена, а на этом проекте нет – не было места. Узнать, что кто-то курит на подводной лодке узнать не трудно - система вентиляции мгновенно разнесёт запах табачного дыма по всему кораблю. Для подводника самое страшное это пожар, казалось бы парадокс, но это так. Правда, у меня был случай, когда закурил старшина 2 статьи. Его привёз на корабль командир дивизии за 15 минут до отхода от пирса. У моего штатного шифровальщика выходил срок службы за время плавания и его заменили на молодого, только что прибывшего из учебного отряда. Никто его не инструктировал, вокруг железо и он посчитал, что можно курить. Разобрались. В категоричной форме запретил пользоваться на боевых постах чайниками, кипятильниками и т.п. приборами. Может быть, поэтому за мою службу командиром корабля не было ни одного возгорания. Как бы там ни было, но судьба была благосклонна ко мне, за что ей спасибо.

Думаю, что настало время немного рассказать о свое семье. На фотографии 1974 года наша семья.

Слева направо мой отец Константин Алексеевич, моя дочь Таня, мама Анна Антоновна, брат Константин, моя жена Нина Адамовна я, моя сестра Татьяна, сын Сергей
Отец родом из Донецкой области. Он прошёл компанию по освобождении западной Украины и Белоруссии, советско-финскую войну. Во время Великой отечественной войны был при шофёром штабе Юго-Западного фронта, возил артиллерийского генерала ВОЛКОТРУБЕНКО . Когда фронт попал в окружение водители штаба фронта получили приказание своими силами выходить к своим. Передвигались ночами. За две недели дважды попадали к немцам, дважды бежали, а на третий раз схватили, посадили в вагон и отправили в Германию. Отец остался жив лишь только потому, что он попал в лагерь для людей вывезенных в Германию для работы.
Мама, родом из Винницкой области, осенью 1942 года тоже была угнана в Германию и попала в тот же лагерь. Работали в основном на полях бауэров, зимой на вентиляторной фабрике городка Оэльде, недалеко от города Ганновер. Там их и свела судьба. Родители об этом периоде рассказывали редко и всегда со слезами на глазах. Я помню как мы ходили семьёй смотреть фильм «Живые и мёртвые». Отец плакал навзрыд и не только он. Админимстрация кинотеатра была вынуждена сделать пятнадцатиминутный перерыв в демонстрации фильма. А документальный фильм «Обыкновенный фашизм» произвёл такое впечатление, что родители не могли прийти в себя длительное время – они заново пережили ужасы тех лет. В конце марта 1945 года охрану лагеря заменили на фольксштурмовцев. Лагерь должны были ликвидировать, их вывели за ворота и повели к месту расстрела. Но старики охранники разбежались и заключённые все вернулись в лагерь. 30 марта к ним в лагерь прибыли американские солдаты, посмотрели и уехали. На другой день приехали несколько грузовиков привезли тушёнку, хлеб и бочки со спиртом. 3 апреля на свет появился я. В июне состоялась передача лагеря советским войскам. Их поместили в фильтрационный лагерь и СМЕРШ начал проверку. Отца направил в г. Кенигсберг на автозавод. Год родители прожили там, а когда началась эпидемия тифа они оттуда уехали – отец к себе, мать к себе на Родину. Датой приезда в свое село мама меня и зарегистрировала. Вскоре приехал отец и до лета 1953 года мы жили на Украине. В 1948 году родилась сестра Татьяна, а в Ангарске в 1954 году – брат Константин. Отец с 18 лет и до пенсии работал шофёром, мама до 1953 гола работала в колхозе, в Ангарске начала с уборщицы в магазине, подрабатывала на стирке халатов продавцам, дворником. Это была тяжелейшая работа, особенно зимой. Начальник домоуправления каждое утро обходил территорию и не дай бог где-нибудь на тротуаре будет снег. Мы с отцом иногда рано утром, иногда вечером помогали маме с уборкой территории. Помогали мои одноклассники, чтоб было побольше времени провести на катке. В таком режиме мама проработала до 1959 года. У неё была специальность, полученная в Германии, но немцы не выдавали документов. На одном из предприятий она добилась, чтоб проверили её умение. Дабы избавиться от назойливой бабы решили дать ей сложную работу – приварить штуцер к тонкому бензопроводу и сделать потолочный шов. Как потом рассказывала мама у неё дрожали руки, когда она через 15 леи взяла в руки газовую горелку. В результате, на основании выполненной работы, ей присвоили четвёртый разряд газоэлектросварщика. На этой работе мама проработала до пенсии.
В начале девяностых годов Германия начала выплачивать мизерную компенсацию нашим людям, насильно угнанным в рабство. Деньги выплачивались в Иркутске. Маме не стали выплачивать эти деньги, так как у неё не было справки о том, что она не добровольно уехала в Германию. Эту справку она получила в СМЕРШ после проверки в 1945 году, а по прибытии домой эту справку забрали в НКВД. За этой справкой она обращалась в местные органы власти, но все от неё отмахивались. Вообще-то это кощунство. Когда я приехал в отпуск, мама мне об этом рассказала, рассказала о том, как люди, занимавшиеся выплатой не российских денег, говорили ей, что они её в Германию не посылали. По возвращению в Обнинск я обратился к начальнику КГБ города с этим вопросом. Составил заявление, и он по своим каналам сделал запрос на Украину. Через месяц мама получила нужный ей документ. Второй транш выдавал представитель германского посольства лично. Они видимо поняли, что эти деньги доходят не до всех.
В 1963 году я закончил 11 классов и поехал поступать в Тихоокеанское Высшее Военно-Морское Училище им. С.О.Макарова в г. Владивосток. В этот год в системе ВМУЗов ВМФ был отменён кандидатский стаж. До этого, с поступлением в училище, курсанты на один год отправлялись служить на корабли в качестве матросов. По истечении этого срока каждый принимал решение – или возвращаться в училище для учёбы или оставаться на срочной службе. Происходил естественный отбор. После отмены этого стажа в училище не вернулось 73 человека и в 1963 году из абитуриентов добрали недостающих. Я не прошёл по конкурсу. Нам предложили вариант – в течение года, поквартально, учебный отдел училища будет присылать задания по математике, физике и иностранному языку. Все, кто успешно выполнит все четыре задания, будут зачислены курсантами без экзаменов. Дома я устроился на работу техником-термистом в филиал НИИ «Гипронефтемаш». Три задания я отправил почтой, а последнее привёз сам. Таких как я набралось человек двадцать. Мы были зачислены курсантами и два месяца работали по благоустройству училища. Я и ещё один товарищ работали по укладке паркета – этой технологией владею до сих пор.

Отец умер в 1984 году, мама в 2001. Брат живёт в Ангарске, сестра во Владивостоке.

На этих фотографиях семья ШАЙДТ Адама Кондратьевича. На фотографии слева Плотникова Татьяна Филипповна, моя будущая жена Нина и Шайдт А.К. Он родился в 1911 году в автономной советской социалистической республике немцев поволжья. Его жена Плотникова Татьяна Филипповна – 1924 года рождения – в Курганской области. В августе 1941 года, в соответствии с Указом Президиума Верховного совета СССР немцы поволжья были насильственно выселены в Казахстан, Сибирь и на Алтай. Взрослое население было мобилизовано в так называемые трудовые армии. Мой будущий тесть работал на стройках оборонительных рубежей – на Кавказе, а с началом освобождения территории СССР – на восстановление промышленных объектов. После войны трудовые армии были расформированы, а люди получили статус спецпереселенцев. В 1947году будущие супруги встретились в Днепродзержинске. Там же родилась Нина. В 1949 году их отправили на работы в Иркутскую область, строить город нефтехимиков Ангарск. Адам Кондратьевич был отменным автомехаником, его знали во всех автотранспортных конторах города. Кто-то назвал его Иван Ивановичем и с тех пор его только под этим именем и знали. Сестра Нины Людмила родилась в Ангарске. Мама работала на швейной фабрике. Но к сожалению в 39 лет она ушла из жизни. Адам Кондратьевич женился. На второй фотографии семья Шайдт. Аделя Фридриховна была женщиной старой закваски, держала приёмных дочерей в строгости. Вместе они прожили 32 года и умерли в один год. До 1957 года семья не имела права никуда выехать без разрешения комендатуры. В 1957 году они получили паспорта и свободу перемещения по территории СССР.
Считаю, что родителям моего поколения нужно было при жизни ставить памятники. Несмотря на рабский труд в колхозах, выживание в период голодовки 1933 года, страшной войны, голодовки 1947 года и напряжённой работы по послевоенному восстановлению экономики государства и при этом остаться нормальными людьми – это могли только эти люди. Люди, которые верили, что придёт время и им всё восполнится сторицей. Я своих родителей видел только по вечерам. Они были для нас примером – как нужно жить и работать. Остальным воспитанием занималась школа, пионерская, комсомольская организации и, конечно, улица. Пусть кто-нибудь скажет, что это не так.

Итак, в конце октября 1987 года я, жена и семиклассник сын приехали в город Обнинск. Дочь Таня была студенткой третьего курса Дальневосточного политехнического института.
Начальником Учебного центра в это время был капитан 1 ранга ЗОЛОТАРЁВ Евгений Николаевич. В своё время он был штурманом на первой атомной подводной лодке «К-3», потом служба в УБП ВМФ. Я рассчитывал. Что мне будет предоставлена хотя бы комната в общежитии. но таковых не оказалось. Нашёл комнатку в двухкомнатной квартире, а вскоре подвернулась однокомнатная квартира на длительный срок. Перебрались туда, подошёл контейнер с коробками и начали обустраиваться.
После нового года меня вызвал в УБП заместитель начальника управления контр-адмирал ФЁДОРОВ Юрий Александрович. В конце беседы он предложил мне внимательно присмотреться к работе Учебного центра, разобраться с методиками и программами подготовки, с учебно-материальной базой, так как он хочет взять меня на должность старшего офицера в УБП – куратор учебных центров ВМФ. Эта должность освобождалась в конце мая. Работа мне нравилась и я в очередной раз дал согласие, имея ввиду что уже третий год страна живёт в режиме перестройки. Какой же я был наивный – верил во всё хорошее, в обновление.
Коллектив цикла тактики был укомплектован специалистами высочайшего класса – здесь были командиры атомных и дизельных подводных лодок, заместители командира дивизии и начальники штаба дивизии, командир противолодочного надводного корабля, штурман противолодочной авиации, командир БЧ-5, специалист по радиоразведке – капитаны 1 ранга: АКИМОВ Александр Георгиевич, БАБУШКИН Валентин Викторович, ВАГАНОВ Владимир Александрович, ВОРОШНИН Владимир Николаевич, ДУБИНА Георгий Иосифович, КОМИССАРОВ Валерий Викторович, КОТОВ Анатолий Тихонович, ЛАРИН Александр Петрович, НОВИКОВ Александр Николаевич, ЯКОВЛЕВ Владимир Константинович, полковник ПУТИНЦЕВ Владимир Иванович, мичманы: КАЛИНИЧЕНКО Николай Васильевич, ЖУЛЯБИН Андрей Владимирович, ГОРИН Николай Алексеевич, РЕБРИК Юрий Денисович.
Начальником цикла был ВАГАНОВ В.А. – человек с богатой биографией.

Фотографии ниже.

Вскоре ВАГАНОВ Владимир Александрович убыл в Ленинград и начальником цикла был назначен КОМИССАРОВ Валерий Викторович, который успешно защитил кандидатскую диссертацию и грамотно руководил нашим коллективом до середины 1995 года.

В марте 1988 года в составе группы офицеров УБП ВМФ я убыл в командировку на Северный флот. Офицеры Учебного центра часто привлекались УБП ВМФ к работе в различных комиссиях, инспекциях. Это было моё первое посещение СФ. До этой командировки у меня сложилось мнение о северянах как о нечтом недосягаемом. Но по прибытию в Западную Лицу все мои иллюзии рассыпались – всё то же самое, что и на ТОФе. Мы приняли участие в учениях флота. На две недели я вышел в море в качестве посредника. Работа была интересной. Во время этой командировки я встретился со своими однокашниками: капитаном 3 ранга запаса НИКОЛАЕВЫМ Виктором Антоновичем, капитаном 2 ранга ПШЕНИЧНЫМ Владимиром Борисовичем и капитаном 1 ранга КОЛБУНОВЫМ Михаилом Ивановичем. Мы не виделись от 17 до 19 лет.

После возвращения из командировки начальник Учебного центра сказал мне, что представление о назначении меня в УБП ВМФ отправлено, нужно ждать приказа. Время шло а приказа не было. В конце мая меня снова вызвал контр-адмирал ФЁДОРОВ Ю.А. Он задал мне всего один вопрос и мне всё стало ясно. Я попросил его больше меня не дёргать, буду спокойно работать в прежней должности. Дал согласие принимать участие в работе Центральной комиссии по проведению состязательных мероприятий на приз ГК ВМФ.

Осенью 1988 года я, капитан 1 ранга АБРАМОВ О.К . и капитан 1 ранга ВЕЛИЧКО И.Ф. поехали в командировку на СФ. Олег Константинович должен был показать мне, как нужно работать во время состязательных мероприятий. Эта поездка дала мне очень многое. Тогда же у меня появилась идея проводить состязания по одному и тому же плану на всех флотах и проводить их должна одна и та же группа представителей УБП ВМФ, тогда оценки работы соревнующихся будут более объективными. Это предложение было утверждено и мы с капитаном 1 ранга ЗАЙЕВЫМ А.В . в таком режиме работали на протяжении восьми лет. Эти командировки помогли мне и в моей преподавательской работе. Я увидел как работает техника и оружие надводного флота. Мне запомнился один эпизод, когда ЗУР крейсера сбила ракету и та развалилась на три обломка, а артиллерийская установка эсминца 956 проекта каждый обломок своими снарядами превратила в пыль. Незабываемое зрелище взлетающих истребителей с палубы корабля и многое другое. Тогда был флот и было на что посмотреть, а сейчас …

На тих фотографиях всего два эпизода проведения состязаний. Вверху я и контр-адмирал КОМАРИЦЫН А.А. на ракетном крейсере «Червона Украина» на перехроде в исходную точку начала работы – ТОФ,1991 год. На второй фотографии наблюдаем за ходом торпед с борта атакованного крейсера – слева направо – контр-адмирал СУЧКОВ Г.А. – командир эскадры подводных лодок, я, капитан 1 ранга ЗАЕВЫЙ А.В. – представитель УБП ВМФ, вице-адмирал ПОРОШИН В.А. – первый заместитель командующего СФ.
Читатель может подумать, что проводимое мероприятие это очередная игра военных в войну. Отчасти это так, но без этого нельзя научиться воевать по-настоящему. Первый этап состязаний проводился на флотах в результате которого определялся победитель и его представляли на межфлотские состязания. Я, как член Центральной комиссии. составлял задание, в которое входили – наряд сил, построение ордера и характер его маневрирования. Документ пакетировался и вручался руководителю учения в море после принятия решения на выполнение состязания. При этом на подводной лодке в море выходил только штатный личный состав. За нарушение этого условия корабль получал неудовлетворительную оценку. Члены комиссии находились на флагманском корабле ордера.
На этих состязаниях были и курьёзные случаи. Так, командир 603 экипажа капитан 2 ранга ИВАНОВ Евгений Михайлович, великолепно выполнив атаку шестью торпедами, выстрелил и седьмую, чем внёс небольшую сумятицу на КП руководства. Командующий первой флотилии вице-адмирал ЕРОФЕЕВ О.А. сам себе задал вопрос «он, что в азарте выстрелил боевую торпеду?». Вскоре всё прояснилось. Иванов доложил, что в азарте атаки он вспомнил, что у него есть ещё одна практическая торпеда, и он её выстрелил. На самом деле всё было не так. То что у него была лишняя торпеда он знал, знал и то, что по прибытие в базу её придётся выгружать, а это целая морока. Понимая, что атака получилась отличной он решил и её выстрелить – авось сильно ругать не будут. Так и получилось. Капитан 2 ранга ИВАНОВ Е.М . трижды брал этот приз.

На Черноморском флоте, командир дизельной подводной лодки во время атаки взял замер дистанции радиолокационной станцией, и пока шёл в штурманскую рубку, уменьшил её на десять кабельтовых … и промахнулся. С борта крейсера было видно как шли торпеды, но пересекли его курс по носу. Поняв, что промахнулся, командир развернул подводную лодку и выполнил залп двумя торпедами из кормовых торпедных аппаратов, но это не в зачёт. У него, как и у ИВАНОВА , тоже были две торпеды «лишние». На вопрос, почему он уменьшил дистанцию командир ответил, что сам ломает голову над тем, зачем он это сделал.
Хочу рассказать о посещении Кольской сверхглубокой скважины. Осенью 1988 года, будучи в командировке на Северном флоте нам – мне, АБРАМОВУ О.К . и ВЕЛИЧКО И.Ф ., представилась возможность посетить это уникальное сооружение. Олега Константиновича пригласил к себе в 42 бригаду подводных лодок комбриг капитан 1 ранга СУЧКОВ Г.А . Мы поехали вместе с АБРАМОВЫМ. В Линахамари нам были показаны исторические места времён ВОВ, на торпедолове обошли всю бухту. Геннадий Александрович был прекрасным рассказчиком. Он нам посоветовал съездить в г. Заполярный на сверхглубокую скважину. Так как метеоусловия не позволяли выходить в море, и улучшение погоды в ближайшие дни не ожидалось, то в итоге мы договорились о поездке. Об этой уникальной скважине нам рассказывал начальник экспедиции Д.М. ГУБЕРМАН, который работал там с первого колышка строительства. Рассказ был очень интересным. Эту скважину можно было использовать и в интересах военно-морского флота, но тогдашнее командование этому вопросу не придало должного внимания. Нам было предложено проехать на буровую и самим посмотреть это сооружение. В качестве гида с нами поехала инженер-геолог, которая поставила условие – будут сигареты – поедет, не будет – не поедет. Конечно, мы ссудили ей пачку сигарет. То что мы увидели превзошло все наши ожидания. Мы попали как раз на опускание бура на глубину более 12 000 метров. Трубы длиной по 36 метров соединялись между собой как на обычной буровой и при достижении полной глубины эта кишка удлинялась под собственным весом на 50 метров. До 6 июня 1979 года самая глубокая скважина была у США – «Берта Роджерс» с глубиной 9583 метра. В своей книге супруги Владимир Степанович и Милитина Ивановна ЛАНЕВЫ пишут: «Памятным для коллектива экспедиции стал день 6 июня 1979 года, когда в вахтенном журнале вместо обычного рабочего рапорта сменный буровой мастер Фёдор АТАРЩИКОВ сделал ликующую запись: «Забой - 9584 метра. «Берта Роджерс», чао, гуд бай». С этого дня скважина стала глубочайшей горной выработкой в мире». Керны, добытые с глубины, делятся на несколько частей и одна часть обязательно закладывается в кернохранилище для изучения учёными будущих поколений.
Западные учёные геологи не могли поверить, что Советский союз со своей допотопной техникой смог добиться таких результатов в сверхглубоком бурении. Для поддержания престижа государства в Москве в августе 1984 года состоялся XXVII Международный геологический конгресс. Желание учёных геологов мира было не только послушать доклады об успехах советских геологов, сколько побывать на Кольской сверхглубокой и убедиться в этих успехах воочию. Такая возможность им была предоставлена. К этому моменту её глубина была 12 000 метров. По этому поводу ГУБЕРМАН Д.М. рассказал нам интересный эпизод, связанный с посещением буровой иностранцами. Кое-кто попытался втихаря положить в карман один из кусочков керна, но ему вежливо предложили положить его на место, так как каждому официально будут подарены образцы.
После посещения буровой мы решили поблагодарить ГУБЕРМАНА Д.М. и предложили ему бутылку, завёрнутую в газету. Он стал отнекиваться, тогда кто-то сказал, что содержимое может пригодиться, например, компресс сделать. Поняв, что ему предлагают бутылку спирта он сказал: «так бы и сказали, что это шило, а я думал, что предлагаете коньяк» и поставил наш подарок в стол. Так, благодаря авторитету капитана 1 ранга в отставке АБРАМОВА Олега Константиновича мне удалось ознакомиться с этой уникальной буровой установкой. К сожалению, в прошлом году Кольская сверхглубокая скважина была ликвидирована. Действительно нет пророка в нашем отечестве. Куда катимся?
В 1991 году была интересная командировка в Баку в качестве члена Государственной экзаменационной комиссии в Военно-Морском училище имени С.М.Кирова. Помимо работы на штурманском факультете по оценке дипломных проектов выпускниками училища мы так же принимали участие по приёму госэкзаменов на иностранном факультете. На тот период там заканчивали подготовку будущие офицеры флотов Ливии, Сирии и Вьетнама. Наиболее настырными в получении высоких оценок были Вьетнамцы – спорили до хрипоты, отстаивая свою правоту. Я не понимаю, как можно выучить учебник наизусть, но они это умели. После окончания работы преподаватели училища нас отвезли в устье Куры на пикник. Там впервые попробовал шашлык из осетрины. Как говаривал Аркадий РАЙКИН – «вкус – специфический». Рано утром в Каспийское море прошло несколько рыболовных судов с горами соли на палубе и пустыми ящиками, а к вечеру возвращались с полными ящиками хамсы. Нам сбросили пару ящиков на воду. Это тоже деликатес. Но самое неприятное это комары. Ничего от них не спасало. Утром разделись и залезли в воду по горло, вода как парное молоко, и только отплёвывались. Город тоже своеобразный. Плохо то, что не во всех районах была вода. Транспорт был хорошо развит. Что бросилось в глаза, так это то, что находясь между остановками, можно проголосовать и рейсовый автобус, троллейбус, трамвай обязательно остановится. Если необходимо выйти - нужно только сказать водителю. На рынке нужно торговаться и не нужно ждать сдачу до рубля. Если у пассажира проездной, то после выхода из салона он обойдёт вокруг вагона и все покажет свой проездной, билетов никто не берёт. Если он нужен – можешь отмотать хоть метр билетов, но тебя проводят таким взглядом, что больше у тебя не возникнет желания попросить билет.

Возвращаюсь к Учебному центру. В 1990 году с увольнением в запас ЗОЛОТАРЁВА Евгения Николаевича начальником Учебного центра был назначен командир 3 дивизии атомных подводных лодок контр-адмирал ЯМКОВ Владимир Дмитриевич. Это был последний начальник Учебного центра за последние двадцать лет, который всеми фибрами своей души работал на благо этого учебного заведения. Я в это время был избран председателем офицерского собрания, и мне приходилось часто с ним общаться. Разница в возрасте у нас - один год. Всё у нас было. Отстаивая права офицеров, мне пришлось обращаться в Генеральную прокуратуру СССР с жалобой на него. Но, не смотря на это, мы всегда оставались в хороших служебных и дружеских отношениях. Это было сложное время – в части за сотню офицеров и мичманов без квартир, перебои, до четырёх месяцев, с выплатой денежного довольствия, муссировался вопрос о закрытии Учебного центра. Мне не раз приходилось обращаться к нему с просьбой собрать личный состав и объяснить людям как решается жилищный вопрос. Всегда получал ответ: «зачем собирать людей, когда ничего не известно». В итоге он отстоял Учебный центр от расформирования, построил два дома для личного состава центра – около четырёхсот семей получили квартиры, успешно решил очень сложный вопрос о перебазировании личного состава и техники из Учебного центра города Палдиски. В кратчайший срок был построен силами личного состава центра новый тактический тренажёр «Сайда». Всё это было сделано за 9,5 лет исполнения должности начальника центра.

Первый цикл был создан в 1971 году, когда стало ясно, что личный состав нужно готовить не только как специалистов, но и учить воевать. Первым начальником цикла был назначен опытный подводник капитан 1 ранга КАРПЕНКО Александр Николаевич. На всех флотах начали искать кандидатов на преподавательские должности из командиров подводных лодок, замкомдивов, начальников штаба, т.е. людей, обладающих хорошим практическим опытом командования кораблём. Постепенно эти люди начали прибывать в центр.

Капитаны 1 ранга: КЛЮШКИН Василий Прокопьевич, СКЛЯНИН Игорь Александрович, ИМНАДЗЕ Гиви Васильевич, ЕЛАКОВ Юрий Георгиевич, ГОРДОВ Борис Григорьевич, КАРПИН Борис Александрович, ХРАПТОВИЧ Алберт Иванович, ЧУБИЧ Максим Максимович. Это были командиры дизельных и атомных подводных лодок с Тихоокеанского и Северного флотов. Началась кропотливая работа по разработке программ и методик обучения. Остро встал вопрос о учебноматериальной базе. Всё это усугублялось тем, что обучение проходили экипажи подводных лодок разных проектов. Пошли по пути унификации как программ, так и тренажёрной техники. Тактический тренажёр «Протва», как и ряд других, создавались руками личного состава Учебного центра. За создание комплексных технических средств специального назначения группа разработчиков и начальник Учебного центра контр-адмирал ОСИПЕНКО Л.Г. были удостоены Государственной премии СССР.

Начальниками первого цикла были капитаны 1 ранга КАРПЕНКО Алексей Николаевич, КЛЮШКИН Василий Прокопьевич, ВАГАНОВ Владимир Александрович, КОМИССАРОВ Валерий Викторович, БОНДАРЕНО Виктор Константинович, БУЛГАКОВ Андрей Николаевич, ПАШИНИН Андрей Алексеевич, ЕРИН Владимир. Игоревич.

С конца восьмидесятых годов прошлого века за 15 лет через первый цикл прошли офицеры, служившие на подводных лодках последующих поколений. Это были опытные командиры и воспитатели: капитаны 1 ранга АЛЕКСАНДРОВ Юрий Петрович, ВИШНЯКОВ Николай Иванович, ВОДОРЕЗ Григорий Васильевич, ЕДЫХАНОВ Виктор Габбитович, ЕФИМЕНКО Сергей Владимирович, ЗАБОРСКИЙ Николай Иванович, ИВАНОВ Евгений Михайлович, КАРПОВ Сергей Васильевич, КИРИЛЛОВ Валерий Анатольевич, ЛЫГИН Александр Иванович, МЕЛЬНИКОВ Виктор Михайлович, МИРОНОВ Владимир Лаврентьевич, РЫБАКОВ Эдуард Фёдорович, РЫКОВ Николай Васильевич, УТКИН Александр Михайлович, ФАРВАЗОВ Марат Шайахнурович, ЧЕХОВ Игорь Вячеславович, ЧЕХОВ Александр Вячеславович,

Капитаны 2 ранга КОВАЛЁВ Александр Александрович, ШПАНОВ Аркадий Валентинович, полковники ХОПРЯЧКОВ Пётр Александрович, ВОРОТНЁВ Владимир Сергеевич. Часть этих офицеров в последующей службе стали начальниками других циклов – ИВАНОВ Е.М., оба ЧЕХОВЫ , РЫКОВ Н.В ., АЛЕКСАНДРОВ Ю.П . – начальником учебного отдела, ЗАБОСКИЙ Н.И. и ЕФИМЕНКО С.В. – заместителем начальника центра по научноучебной работе, ЧЕХОВ А.В. – заместителем начальника центра.

Большую помощь нам оказывали инструкторы цикла, мичманы – БЛАЖКОВ Сергей, ВЕРХОЛАНЦЕВ Валерий Анатольевич, МЫШЕЛОВСКИЙ Владимир Владимирович, ПЕТРУХИН Игорь Владимирович, СКРЫННИК Виктор Сергеевич.

МИЧМАНЫ ЦИКЛА

Продолжая службу в Учебном центре, я каждый год ездил в командировки. Последний выход в море в 1995 году.
19 марта 1996 года мы впервые отметили свой профессиональный праздник – День подводников России. В 1896 году Николай II издал указ о образовании в российском императорском флоте подводных сил. Отметили этот праздник здорово. По его итогам я написал небольшое стихотворение:

Девятнадцатого марта
День подводников России.
Отмечая эту дату,
Мы немножко закусили:

Выпили совсем немного:
По бутылочке на брата,
И пошли своей дорогой,
Кто домой, а кто на "хату".

ЭДУАРД, открывши очи,
Понял, что его везёт машина,
Мысль мелькнула среди ночи:
"Меня банда утащила:

И везёт меня за город,
В лес, где ночью волки воют,
Там разденут и разуют,
Нож в живот и в снег зароют".

Он собрал остатки силы,
За свободу все боролись,
Ручки, стёкла от машины
По салону раскатились.

Вдруг авто остановилось,
Эдик видит ИВАНОВА.
По щекам слеза скатилась:
"Я спасён, ну, слава Богу".

Но Евгений весь в "трясине",
Желваки во всю играют:
"Ты ответь, в моей машине
Ручки, стёкла, что, мешают?"

Эдик мило улыбнулся,
Стёр с лица слезу мужскую,
Всхлипнул раз и - отрубился,
Понял - можно спать ни в ус не дуя,

А второй герой рассказа
Поздно ночью в дверь стучится.
Дверь открылась. На пороге
Тело женское струится.

"Девушка, скажи, родная,
Я немножко растерялся,
Коли это город Обнинск,
Я не прочь и побрататься".

"Это ж надо так набраться,
Чучело моё морское,
Предложить жене брататься,
Где же видано такое?"

"Коль жена, так где же пиво?
Трубы все горят с устатка.
А вообще-то, это диво:
Точно в "Т" прошла посадка.

С такою точностью полета
Мы летали только в море.
Правда, картой для полета,
Была пачка "Беломора"

Она и здесь была со мною,
И точно проложила курс!
Как вывод: с пачкой "Беломора"
Я никогда не заблужусь!"

Сказавши так, Петро нагнулся:
С небес к нему сошёл Морфей,
По стенке тихо опустился
К ногам супружницы своей.

ПОСТСКРИПТУМ:
Чтоб бандитам не попасться,
Имей друзей, как ИВАНОВ,
А в Обнинске не потеряться:
Кури ростовский "БЕЛОМОР"!

В ЦЕЛОМ - ВСЕ ПРОШЛО НОРМАЛЬНО:
ЖИВЫ ВСЕ, А ЭТО ГЛАВНО!

До 2007 года ездил на различного вида сборы. Всё это вместе взятое помогало быть в курсе жизни флота, вносило новизну в учебный процесс.
К сожалению последующие, после контр-адмирала ЯМКОВА В.Д ., начальники Учебного центра ничего не сделали для повышения качества подготовки экипажей. Никто из них не стал бороться за сохранение этого уникального учебного заведения в системе вооружённых сил, не препятствовал сокращению штатов, и мы оказались на грани банкротства, если этот термин можно применить к учебному заведению. Мало того, усилиями главного инженера капитана 1 ранга КОРОЛЯ А. и начальника центра контр-адмирала РЕБЕНКА Ю.С. были ликвидированы уникальные тренажёры, созданные руками преподавателей и инструкторов учебного центра. Вместо них поставлены компьютеры, которые свели в локальную сеть и называют тренажёрами, ничего общего не имеющие с реальной техникой. Но ведь они не работают, так как надо. При этом эти вопросы решались келейно, на широкое обсуждение не выносилось, мнение педагогов никто не спрашивал, тактико - технические задания писались тоже келейно. А ведь в Учебном центре существуют и технический совет, и учебный совет, но это на бумаге. Раньше такого бардака не было. Угроблены колоссальные средства, а толку нет. На каждой тренировке приходиться вспоминать матерными словами этих «новаторов». Всё это возникло в ходе, так называемой реформы Вооружённых сил, о которой я скажу своё мнение ниже. Учебные центры нужны, особенно сейчас, когда корабли практически в море не ходят, теряются навыки в обслуживании работающей техники, практические стрельбы проводятся с максимальным упрощением. Практического оружия не хватает, большая часть боевых упражнений проводятся «новым способом» - элетронным пуском, т.е. имитацией торпедной или ракетной стрельбы. Те учения, которые показывают руководству страны, мы называем «военным шоу». Когда-нибудь мы доиграемся.
На цикле осталось три офицера – капитан 1 ранга ЕРИН В.И ., капитаны 2 ранга КОВАЛЁВ А.А ., КАЛМЫКОВ О.С. и мы, уже гражданские преподаватели – я, КРИЛЛОВ В.А., ХОПРЯЧКОВ П.А., ЛЫГИН А.И., УТКИН А.М., МЫШАЛОВСКИЙ В.В., такое же положение на всех циклах. Учебная нагрузка в основном легла на плечи гражданских преподавателей, 74 человека, которым, практически всем, за шестьдесят лет. Приходящие с флотов офицеры на преподавательские должности обладают небогатым опытом, их самих нужно ещё учить. Опять муссируется вопрос о закрытии учебных центров. Как же мы быстро забываем горькие уроки прошедшей войны. В середине 80-х годов центр был подвергнут инспекторской проверке Министерства обороны во главе с заместителем Министра обороны СССР, Главным инспектором министерства генералом армии ГОВОРОВЫМ В.Л. Подводя итоги инспекции, он сказал, что только здесь, в Учебном центре, он увидел как нужно готовить личный состав к ведению боевых действий. В подтверждении этого хочу привести пример, приведённый в книге А.В ПЛАТОНОВА и В.М.ЛУРЬЕ «Командиры советских подводных лодок 1941-1945 г.г.». Здесь они приводят рассказ командира немецкой подводной лодки « U-977» о подготовке немецких подводников в годы второй мировой войны:
"В Нейштадте земли Гольштейн я проходил обучение на тренажере атак F- Geraet*. Он предназначался для выполнения учебных атак транспортов и проти­володочных кораблей. Возможность многократ­ного повторения упражнений ускоряла подготов­ку будущих командиров подводных лодок. Обу­чаемый поднимался в рубку, которая точно соот­ветствовала реальной боевой рубке подводной лодки, как по своим размерам, так и по составу и размещению приборов: репитера гирокомпаса, рулевого штурвала, счетно-решающего прибора и так далее. Ведя наблюдение в перископ, можно было видеть взволнованную поверхность моря и даже слепящее солнце над горизонтом.
Сначала отрабатывались атаки одиночных транспортов, а затем конвоев противника. Тре­нажер имитировал шлейфы дыма из труб и буру­ны у форштевней. Обучаемый подавал команды: "Обе машины полный ход! Лево на борт!" При этом рубка вращалась, имитируя циркуляцию лодки, а расстояние до цели сообразно маневру увеличивалось или уменьшалось. Одним словом, все происходило, как на самом деле. В ходе атаки надлежало оценить дистанцию до цели, ввести необходимые данные в счетно-решающий при­бор, лечь на боевой курс и выполнить стрельбу. При нажатии педали залпа прибор останавливался и определялись допущенные ошибки. Обуче­ние было исключительно эффективным, а сам тренажер, по-видимому, единственным устрой­ством такого рода во всем мире.
Затем нас отправили в Данциг для практиче­ской подготовки на подводных лодках. Здесь нужно было продемонстрировать полученные знания и навыки при выполнении дневных и ночных атак в море. Подготовка велась очень ин­тенсивно. Не хватало времени на сон. Каждый из нас выпустил большое число практических тор­пед. После окончания курсов я был откоманди­рован в Пиллау в распоряжение командира два­дцать первой учебной флотилии. Она насчитыва­ла тридцать шесть лодок и была предназначена для подготовки молодого поколения подводни­ков.
Кроме нашей учебной флотилии существова­ла подобная и в Готенхафене, где обучали боль­шое число подводников: матросов, оберфельдфе-белей, унтер-офицеров и офицеров всех специ­альностей. Программа подготовки была насы­щенной и превосходной во всех отношениях. В специальных классах на берегу осуществлялось теоретическое обучение, а на учебных лодках от­рабатывались практические навыки. Постоянные экипажи на лодках находились в очень стеснен­ных условиях. Неделю за неделей все новые контингенты обучаемых под контролем постоянного персонала отрабатывали приемы обслуживания механизмов своего заведования. Только по дос­тижении полной самостоятельности действий, умения докладывать и подавать команды, обу­чаемый личный состав переводился на лодки комплексной подготовки. * Знания и навыки окончательно совершенствовались во время по­лугодовой подготовки в Балтийском море, кото­рую обучаемые проходили на лодках новой по­стройки, становясь при этом их экипажами.
Затем следовала серия итоговых проверок. При контрольном погружении, например, быва­лые инженер-механики, исходя из опыта боевых повреждений подводных лодок, давали вводные о выходе из строя машин, системы освещения, других устройств и механизмов. Повреждение освещения действительно было одним из самых типовых на аварийных подводных лодках. Поэтому и при контрольных проверках экипаж вы­полнял все работы чаще всего в полной темноте. Если лодка успешно выдерживала испытания, ее
передавали во флотилию боевой подготовки для заключительной проверки. В случае неудачных результатов курс подготовки повторялся, как это принято в школе.
Теперь дело оставалось только за итоговым тактическим учением. Ему придавалось особое значение. В течение четырнадцати дней лодка и экипаж подвергались весьма серьезным испыта­ниям. При этом не исключались потери, однажды флотилия в ходе учения потеряла две из двена­дцати подводных лодок, а еще три из них верну­лись, имея аварийные повреждения.
Тактическое учение было мероприятием большого размаха. Проводилось оно в дальней зоне Балтийского моря. Подводные лодки зани­мали назначенные им позиции и далее действо­вали точно так же, как если бы бой происходил в Атлантике. Многочисленный конвой с сильным охранением следовал на зигзаге. По меньшей ме­ре пятьдесят самолетов вели дальнюю разведку и доносили о каждой обнаруженной подводной лодке.
Ранее, во флотилии огневой подготовки, учебные стрельбы выполнялись практическими торпедами. Эти торпеды отличались от боевых только тем, что не имели заряда взрывчатого ве­щества весом около двухсот килограммов и уста­навливались на такую глубину хода, чтобы прой­ти под кораблем-целью. С обстреливаемого ко­рабля место прохода торпед наблюдалось в свет­лое время по следу, образуемому всплывающими пузырьками выхлопных газов, а в темное - с помощью встроенного в торпеды светового при­бора.
На тактическом же учении стрельба выпол­нялась условно, без выпуска торпед, но с переда­чей данных стрельбы на корабль-цель. По этим результатам устанавливалось наличие или отсут­ствие попадания условными торпедами и оцени­вались действия экипажа.
Гросс-адмирал Дёниц прибывал к нам на флотилию для инспектирования обучения один раз в три месяца. После официальной проверки он оставался на флотилии до следующего дня и старался провести вечернее время с командирами учебных лодок. Я неоднократно сидел за столом рядом с ним".
Этот пример наглядно показывает, что служба на подводных лодках резко отличается от всех видов службы в вооружённых силах и без серьёзной базовой подготовки в море выходить нельзя. В этом я убедился на личном опыте. В настоящее время, когда уровень подготовки офицерского состава в военных институтах упал, мы это наблюдаем давно, тем более подготовка в учебном центре имеет первостепенное значение. Вторым фактором сохранения учебных центров является то, что наплаванность у нынешних подводников очень мала. Если в моё1 время наплаванность доходила до 200 суток и более в году, то сейчас это цифра в 10 раз меньше. Таким образом, у личного состава теряются навыки в эксплуатации, повседневном обслуживании и ремонте механизмов и других технических средств. Командиры теряют навыки в управлении кораблём. Всё это чревато очень плохими последствиями. Наблюдается рост аварийности. По этому поводу академик КРЫЛОВ сделал вывод,что истинная причина аварии не в «неизбежны х случайностях на море», не в дсйствии неотвратимых и непреодолимых сил природы, а в отрицательных качествах личного состава . В наше время Главнокомандующий Военно-морским флотом адмирал флота Советского союза ГОРШКОВ С.Г. уточнил эту мысль академика: «Нет аварийности оправданной и неизбежной. Аварийность и условия для их возникновения слздают люди своей неорганизованностью, безответственностью и безграмотностью». Учебный центр позволяет поддерживать уровень знаний и умений личного состава на должном уровне.
Не могу не сказать своё мнение о реформе Вооружённых сил России, если это можно назвать реформой. После Петра I каждый правитель занимался реформами этого инструмента государства и, практически, все смотрели на Запад, брали оттуда всё, как они считали, прогрессивное. А когда наступала беда, русские полководцы почему-то воевали «не по правилам» – СУВОРОВ, КУТУЗОВ, НАХИМОВ, УШАКОВ – все воевали «не по правилам», а победа была за ними. Вот и сейчас мы перенимаем у США, то, что неприемлемо нам. Сейчас телевидение прокатывает фильм «Специальное задание». Посмотрев только рекламу, я пришёл к выводу, что от такой армии, которая там показана, я бы бежал без оглядки. Там нет ничего человеческого. Это скопирована армия США. Неужели нашему руководству не понятно, что у русского человека совсем другая психология, психология нации, существующей два тысячилетия, а не каких-то двести лет. Возникает вопрос – почему размер денежного довольствия военнослужащих в разы меньше чем в армии США? Копируйте и эту составляющую вооружённых сил. Ответа нет. Сейчас пытаются что-то сделать – на носу выборы.
За двадцать лет существования новой России её Вооружённые силы, практически, прекратили своё существование. То, что мы имеем сейчас не гарантирует защиты государственных интересов. Численный состав бездумно сократили до минимума, новой техники в войска не поступает, новые корабли не строятся – добиваем то, что было в СССР. Все критикуют министра обороны, но он выполняет решения руководства страны. Особенно в плачевном состоянии находится военно - морской флот. Для примера можно привести следующие данные:
за период с 1952 по 2003 г. г. были построены и включены в состав ВМФ:
- 251 атомная подводная лодка
- 29 дизельных пл типа М пр. А-615 с двигательной установкой по закрытому циклу.
- 225 дизельных пл пр.613 и модификаций
- 26 дизельных пл пр.611 и модификаций
- 58 дизельных пл пр.641 и модификаций
- 23 дизельных пл пр.629 и модификаций
ИТОГО: 612 подводных лодок
Для уточнения нужно сказать, что активное строительство атомных подводных лодок велось с середины 50-х до конца 80-х голов прошлого века, с 1991 по 2003 годы было введено в состав ВМФ не более 5 кораблей. Зато за этот же период было списано на металлолом и продано масса кораблей. К примеру, Китай купил у нас тяжёлый авианесущий крейсер «Минск», на котором можно было произвести модернизационные работы и он служил бы ещё лет 15. Что с ним сделали китайцы? Несколько лет он эксплуатировался в режиме развлекательного центра, заработанные деньги были вложены в его модернизацию и сейчас он готов к обучению будущих пилотов авианосцев, которые Китай построит в скором будущем. Таких кораблей было продано несколько – вопрос: куда ушли деньги? В России только в 2020 году будет принято решение о строительстве авианосцев – 11 лет будут думать - нужны они России или нет. В 2001 году я написал стихотворение, посвящённое ветеранам этого крейсера

ТАКР "МИНСК" посвящается .
МИНСК - столица БССР с
I января 1919 года, на реке Свислочь.
Известен с 1067 года под названием МЕНЕСК. С XIV века в Литве и Польше, с 1793 года в России
(Большая Советская Энциклопедия)

Помню семьдесят девятый год:
В Тинкане власти пляж закрыли.
В " Техасе " был переполох:
«Вояки что-то натворили».

Но фокус быстро сей раскрылся.
Молва народная быстра:
В Абреке крейсер появился,
Со штатом авиакрыла.

Тяжёлый авианесущнй
Крейсер "МИНСК" пришёл в Абрек
И народ наш, вездесущий.
Быстро раскусил секрет.

Я в то время был кап два,
Командир атомохода,
А Петро - был капитан
Штурман авиаотряда.

Саша Ларин был в ОСНАЗе,
На погонах три звезды.
Но, вот, встретиться ни разу
Мы в те годы не смогли.

Я в ракетную атаку
По сей цели выходил,
Развивал успех торпедой
И с победой уходил.

Для подводников Павловска
Лучшей цели не сыскать.
Для "друзей" Американцев
Крейсер был ёдрёна мать!

Крейсер сделал дел немало.
Охраняя честь страны.
"Свежий ветер" опахалом
Смёл на нет его труды.

«Деловые демократы»,
Набивая своя карман,
Попирая честь России,
Крейсер продали в Китай!

Он сейчас в режиме клуба
Баксы делает стране.
Флот России "врезал дуба"
Без защиты мы из вне!

Годы быстро пролетели,
Есть у каждого судьба»
Трёх защитников России
В Обнинске свела она.

Дорогие экс Минчане!
Будем жить! На том стоим!
И святую честь России,
Никогда не посрамим!
Капитан ХОПРЯЧКОВ П.А. и старший лейтенант ЛАРИН А.П. служили на этом крейсере, а познакомились только в Обнинске через 15 лет.
За годы реформы были расформированы многие бригады и дивизии подводных лодок. Особенно нас удивило то, что созданные в СССР две противолодочные дивизии многоцелевых атомных подводных лодок, 33 на СФ и 45 на ТОФ, тоже расформированы. Для ВМС США эти дивизии были очень серьёзным противником – по крайней мере они перестали чувствовать себя хозяевами океанов. Сейчас они восстановили свой статус. А мы продолжаем бездумно сокращаться. Из-за сокращения баз приготовления оружия флоты лишены возможности проводить стрельбы практическим оружием – торпедами, ракетами, ставить мины и т.п., а без этого невозможно научить командира грамотно воевать. Здесь нельзя не привести выдержку из книги А.В. ПЛАТОНОВА и В.М. ЛУРЬЕ о состоянии боевой подготовки советского ВМФ перед войной:
«… организация отработки задач в море особого интереса не представляла. Она протекала в одних и тех же районах моря с небольшими глубинами, в том числе и после того, как командир лодки приказом Военного Совета флота допускался к самостоятельному управлению в надводном и подводном положениях. Командиры плавали почти все время в районе своих баз и, естественно, театр не знали, условия плавания у берегов потенциального противника оставались для них неизвестными. При этом хочется напомнить, что предвоенными планами, например, предусматривалось применение подводных лодок Северного флота в Северном море, а их дальше Мотовского залива не пускали! Некоторым исключением в этом вопросе являлись подводные лодки Первой бригады Черноморского флота, которые в предвоенные годы несли дозорную службу у румынского побережья и Босфора. Благодаря этому командиры лодок бригады довольно хорошо знали эти районы.
Учебные торпедные атаки постоянно проводили по быстроходным кораблям, а по тихоходным транспортам почти не тренировались. Боязнь командиров бригад и дивизионов, чтобы с лодкой «чего не случилось», а иногда желание выйти на первое место по боевой подготовке приводили к упрощению условий при отработке
задач. Так, например, задача «атака с прорывом охранения» выполнялась в условиях, когда охранение изображали один или два катера типа "МО", не имеющих акустических станций. Больше того, задание на маневрирование цели составлялось таким образом, чтобы ничто не препятствовало успешной атаке подводной лодки. При этом практически не отрабатывалась залповая стрельба торпедами, да и в «Наставлении по боевой деятельности подводных лодок» подчёркивалась необходимость всемерной экономии торпед. Согласно этому документу основным способом применения торпед являлись одиночные выстрелы, и только против больших и быстроходных кораблей рекомендовалась стрельба залпом из двух-трёх торпед. Естественно, такое обучение не могло привить командирам навыки атаки хорошо охраняемых конвоев. Недостаточно отрабатывалась организация совместных действий с другими силами флота, в том числе и с авиацией. Например, отрабатываемый способ наведения подводных лодок на противника самолётом-разведчиком из-за своего примитивизма так ни разу за всю войну и не применялся.
Руководящими документами предусматривались три метода применения подводных лодок: крейсерство одиночных подлодок или их групп, завес, позиционный. Фактически лучшие из них были готовы только к третьему методу, хотя он и считался наименее эффективным. Практически не отрабатывался метод группового применения подводных лодок, так как он не был обеспечен средствами надежной звукоподводной связи. Слабым местом в подготовке командиров подводных лодок, да и всего офицерского состава являлось изучение театра и вероятного противника. Точнее, речь может идти о полном незнании театра и очень примитивном знании противника. Особо нужно отметить игнорирование в ходе боевой подготовки вопросов использования шумопеленгаторов. Подготовке по использованию оружия отводилось большее внимание, чем отработке тактических задач, что для командира одиночно действующей подводной лодки как раз очень важно. Вообще степень подготовленности различных категорий личного состава заметно отличалась. Так подготовка рядового и старшинского состава к началу войны находилась на должном уровне, что объясняется качественной подготовкой в Учебном отряде подводного плавания. Особенно высокую оценку заслужил личный состав электромеханических боевых частей. Наиболее слабо оказались подготовлены сигнальщики в вопросах наблюдения за воздушной и надводной обстановкой.
Но едва ли не самым большим тормозом в подготовке и обучении, особенно командного со става, являлась чрезмерная опека командиров лодок. Она выражалась в практике назначения обеспечивающих командиров на время похода, во вмешательстве без надобности командиров дивизионов, бригад и других вышестоящих начальников в действия командира лодки. Все это безусловно сказалось в ходе боевых действий. В начале войны имели место даже такие случаи, когда отдельные командиры подводных лодок докладывая обстановку в своем районе, завершали радиограмму фразой « жду ваших указаний». Все это способствовало воспитанию безынициативных и нерешительных командиров кораблей, обладавших к тому же ещё и слабыми практическими навыками.
К сожалению, вскрывшиеся в процессе войны с Финляндией недочеты в подготовке наших лодок не были устранены. В частности, уже та маленькая война показала порочность стрельбы одиночными торпедами и необходимость обеспечения лодкам возможности стрельбы торпедами на малых глубинах моря и с малой установкой глубины хода торпед, выявила малопригодность 45-мм пушек. Что касается обобщения опыта уже шедшей более года мировой войны, то ее как бы не было вообще. Не хочется верить, что отечественная разведка, соответствующие управления Главного штаба ВМФ, Военно-морская академия не выявили ничего нового в организации применения подводных лодок воюющими странами.
Указанные недостатки в боевой подготовке советских подводных лодок, а точнее, их командиров, во многом отражали положение дел в Военно-Морском флоте и Красной Армии в целом. Таким образом, эти недостатки трудно поставить в вину отдельным личностям. Однако всё это объективно сказалось на эффективности действий подводных лодок во время Великой Отечественной войны, особенно в начальный её период.
Интересны выводы, сделанные по итогом боевой подготовки к началу войны в "Сборнике материалов по опыту боевой деятельности военно-морского флота СССР" выпуска 1943 г. Вкратце они свелись к следующему:
Во-первых, на Северном флоте лодок 1 линии не было вовсе; 2 линии было восемь; две лодки находились в ремонте. На Балтийском флоте лодками 1 линии числились только две "малютки". Остальные 46 считались лодками 2 линии. Только перед войной часть из них приступила к торпедным стрельбам. На Черном море: в 1 линии числилось 19 лодок; во 2 - 11; в организационном периоде - две лодки. К началу войны лодки заканчивали отработку минно-торпедных и артиллерийских задач. Таким образом, формально на Севере и Балтике не было подводных лодок, которые могли самостоятельно выполнять задачи даже в простейших условиях. Вместе с тем на обоих флотах было много командиров, командовавших лодками более 3 лет.
Во-вторых, боевые успехи, достигнутые боевыми лодками во время войны, распределили бригады подводных лодок в порядке, обратном показателям по боевой подготовке мирного времени.
В третьих, иногда быстрее добивались успеха и давали высшие показатели не те командиры, которые командовали лодками и проходили боевую подготовку на бригадах в течение 3-4 лет, а молодые командиры только что вступившие в командование лодками, а из более старых - не те, кто числился на первом месте по боевой подготовке.
Учитывая естественную осторожность в изложении своих критических мыслей, свойственную советскому офицеру, на основании приведенной выдержки из "Сборника материалов..." можно предположить, что фактически подводные силы страны ни к какой войне готовы не были. Только представьте себе: при наличии Наркомата, Главного и не очень штабов; комфлотов, комбригов и комдивов; Академии, Классов и училищ, фактически ни на Севере, ни на Балтике не было ни одной боеготовой подводной лодки! Есть глубокие сомнения, что если также разобраться с боевой подготовкой других родов сил советского ВМФ к началу Великой Отечественной войны, то результат будет более обнадеживающим».
Я приношу извинение за длинную вставку, но без этого не обойтись, потому что на сегодняшний день складывается подобная ситуация. После войны были сделаны некоторые выводы. Командиры подводных лодок прикомандировывались на один год к министерству морского флота и в качестве помощника капитана на торговых судах ходили за границу, изучали театр, а это очень важно. У человека меняется психология. Объясню на своём примере. Когда в перископ рассматриваешь побережье чужого государства невольно, где-то в подкорке головного мозга, возникает мнение, что со всех сопок через зрачок твоего перископа тебе кто-то смотрит в глаза, хочется невольно сжаться и спрятаться. Это не трусость, а инстинкт самосохранения. Через какое-то время это проходит. Всё это от того, что мы не заем обстановку в этом районе. Лоции не дают полной информации. Потом эти командировки отменили, а зря. Мы почему-то очень быстро забываем опыт старшего поколения, чего нельзя делать ни в коем случае, особенно, что касается обороноспособности государства.
Считаю большой ошибкой перевод военных училищ в статус военных институтов. Ничего хорошего это не дало за исключением резкого снижения уровня подготовки курсантов, офицеры - преподаватели стали брать с курсантов мзду за курсовые работы, зачёты. Посещаемость занятий тоже стала институтской, не развивается чувство коллективизма и товарищества, взаимовыручки. Будущий офицер не готовится в должной мере к суровым будням жизни и службы в отдалённых гарнизонах, месяцами жить в отрыве от семьи. Это не мои выдумки, об этом рассказывают молодые офицеры. В мою бытность курсантом самоподготовка была обязательна до 21 часа, в это время мы могли получить консультацию на любой кафедре, кроме субботы и воскресенья. На первых двух курсах увольнение - 2 раза в неделю, с третьего - 3 раза, на пятом курсе – ежедневно, кроме понедельника. В понедельник все ночевали в казарме.
Также считаю ошибкой попытку и вывод училищ и академий из крупных городов на периферию. Во первых, для этого нужны колоссальные капиталовложения, во вторых перерыв в работе этих заведений, в третьих будущий офицер или слушатель академии должны расти в духовном плане – театры, музеи, не забывать что у них есть дети и жёны. По видимому это происходит потому, что кому-то приглянулись здания, которые занимают эти учебные заведения. По непонятным причинам на два года прекращён приём в военные училища и академии. В течение двух лет вооружённые силы не получат ни одного офицера, а мимо кого-то «проедет» академия - по возрасту. Мы это тоже проходили в конце 50-х начале 60-х годов прошлого века, когда Н.С.ХРУЩЁВ просто выбросил из вооружённых сил 1 миллион 200 тысяч человек. Это были люди прошедшие войну и не знающие другой работы кроме воинской службы. Тогда ставка была сделана на ракетное оружие, но жизнь показала, к чему это привело. Свёрнутые программы по строительству флота и авиации отбросила нас далеко назад. Неужели сейчас нет никого, кто бы мог обратить на это внимание. Мы продолжаем сокращаться. Уже есть примеры, к чему это приводит – пожары и взрывы на арсеналах и оружейных складах, изломаны судьбы людей. Неужели этого мало?
А что же в этом плане делает наш «партнёр по НАТО»? «Партнёр по НАТО» делает своё дело:

ВМС США в 2011 г.
Атомные многоцелевые авианосцы – 10
Крейсера УРО - тип «Тикондерога» (Ticonderoga) - 22
Эскадренные миноносцы УРО - тип «Арли Бёрк» (Arleigh Burke) - 60.
Фрегат УРО - тип «Оливер Х. Перри» (Oliver H. Perry) - 26
Атомные подводные лодки с баллистическими ракетами - тип «Огайо» (Ohio) - 14
Атомные подводные лодки с крылатыми ракетами - тип «Огайо» (Ohio) - 4
Атомные подводные лодки - тип «Лос-Анджелес» (Los Angeles) - 42
Атомные подводные лодки - тип «Сивулф» (Seawolf) - 3
Атомные подводные лодки - тип «Вирджиния» (Virginia) - 7
Американские СМИ со ссылкой на статистические данные штаба подводных сил флота США приводили, в частности, такие цифры: в период 2005-2006 годов 73 многоцелевые подводные лодки совершили в общей сложности 123 боевых похода, а 14 ПЛАРБ выполнили 81 боевое патрулирование.
Первые четыре ПЛАРБ типа "Огайо" (SSBN-726-729), выведенные из состава стратегических наступательных сил в 2003 году, к настоящему времени завершают программу переоборудования под носители крылатых ракет и подразделений сил специальных операций (ССО). Общий объем финансирования всей программы составляет 4,2 миллиардов долларов. В 22 ракетных шахтах каждой лодки устанавливаются 154 КР "Томагавк" (семь в каждой).
Авианосная авиация имеет в своём составе:
- самолётов различного назначения – 731 ед
- вертолётов – 373 ед.
Пока мы в течение 20 лет «реформировали» вооружённые силы американцы продолжили наращивать мощь своего флота, только непонятно против кого. За это время они вывели из боевого состава все ударные авианосцы с обычной энергетикой, заменив их на атомные. Разработали, построили и ввели в боевой состав два новых проекта многоцелевых атомных подводных лодок «Си Вулф» и «Вирджиния». При этом убедились, что строить новые лодки проекта «Си Вулф» нецелесообразно. В стадии строительства находятся ещё 6 подводных лодок типа «Вирджиния». Вся серия 18 единиц.
5 мая 2007 года РИА «Новости» сообщало:
«5 мая 2007 года во время торжественной церемонии по вводу АПЛ SSN 776 «Гавайи» в боевой состав флота министр ВМС Дональд Винтер заявил: Вступление подлодки «Гавайи» в ряды ВМС дает необходимые возможности для борьбы с вызовами будущего. Малозаметность, дальность плавания без пополнения запасов, маневренность (при выполнении различных задач) и смертоносность вкупе с высокопрофессиональным и боеготовым экипажем делает эту подлодку самой сильной на подводном театре военных действий».
Как ни странно, но в нашей стране военно-морской флот никогда не жаловали ни министерство обороны, ни руководство страны, за редким исключением. Два человека, которые вывели Советский военно-морской флот на должный уровень – адмиралы флота Советского Союза Н.Г. КУЗНЕЦОВ и С.Г. ГОРШКОВ. – первый начал воплощать в жизнь строительство первой атомной подводной лодки, второй, продолжив его дело, вывел флот СССР в мировой океан, тем самым лишив монополию США и Англии на морские державы. Видимо Н.Г. КУЗНЕЦОВ в 1938 году предчувствовал, что в будущем ему нужна будет должная замена. Дело в том, что 8 ноября 1938 года командир головного в серии эсминца «Решительный» С.Г. ГОРШКОВ во время шторма не смог спасти новейший корабль. Эскадренный миноносец «Решительный», в 90 милях от Советской гавани, был выброшен на камни. Будучи командующим Тихоокеанским флотом Н.Г. КУЗНЕЦОВ , спас тогда С.Г. ГОРШКОВА от расстрела.
Если мы хотим иметь современный флот, который бы с гарантией обеспечил целостность нашего государства с морского направления, нужно всего немного – вывести военно-морской флот из структуры министерства обороны и создать военно-морское министерство, как это было в СССР в 1937-1946 и 1950-1953 годы. Тогда флот можно будет возродить – у него будет свой бюджет, а не так как сейчас – жить на остаток от бюджета министерства обороны. Кстати у американце существует военно-морское министерство. К разработке программы возрождения флота привлечь учёные умы, НИИ, промышленность, опытных, не паркетных, адмиралов и офицеров. В этом плане можно привести ещё один пример. По данным западных аналитиков самой сильной армии в Европе в данный момент является армия Белоруссии. Батьку ЛУКАШЕНКО ругают все кому ни лень, а он делает своё дело. Там тоже была проведена реформа, но далеко не так как у нас. Был создан совет или комитет при президенте, в который вошли не паркетные, а думающие генералы. Кроме них туда попали представители всех частей и соединений, политики, экономисты. Произведён тщательный анализ имеемого, выработана программа. Всё это обсуждалось в войсках, находились приемлемые решения и, как итог, получили то, что хотели. Я вспоминаю слова наших лётчиков стратегической авиации, когда они произвели посадку на аэродром Белоруссии. Пять лет назад они покинули этот аэродром при перебазировании на территорию России. Смысл ими сказанного сводился к одному – ощущение такое, как будто они не покидали этот аэродром пять лет назад – всё исправно, всё функционирует. А сколько у нас брошенных военных аэродромов? Никто не знает и не скажет. Вот вам и батько.
Последний раз я выходил в море в 1995 голу, последняя командировка на флот состоялась в 2007 году. В 2001 году моя командировка на СФ совпала с трехсотлетием штурманской службы Российского флота. Мой товарищ, служивший в штабе флота, капитан 1 ранга КОЛБУНОВ Михаил Иванович попросил меня написать штурманам приветствие от нас, минёров, что и было сделано:
Штурманам флота Российского посвящается.

Господа первопроходцы,
Вам сегодня 300 лет!
Мы, минёры и ядристы
Шлем вам пламенный привет!

Создал вас Петро Великий,
Но, наверх был путь закрыт.
Видно знал монарх Российский,
Что сей корпус натворит.

Натворили вы немало
За прошедшие года:
Острова, моря, проливы
Всюду ваши имена!

Это ж надо так надраться,
Страх забыть, пойти на риск,
Для Российского престижа
Открыть Южный материк!

Поработали на славу
Штурмана за 300 лет:
Сделали морской державу,
Вверх пошёл авторитет.

Напоследок пожелаем:
Честь морскую не ронять,
А для матушки России
Карту мира обновлять!
Последняя командировка запомнилась из-за одного эпизода. Мы ехали месте с капитаном 1 ранга в отставке ВЕЛИЧКО Игорем Фёдоровичем. Поезд уходил ночью. Мы вошли в купе, переоделись. Открылась дверь и вошли молодые ребята – парень с бутылкой пива и девушка в топике, а на улице октябрь. Мы вышли. Через какое-то время заходим в купе, молодёжь уже на верхних полках и о чём-то разговаривают. Прислушались – язык английский. Поезд тронулся и я предложил Игорю Фёдоровичу перекусить. Накрыли стол - отварная картошка, квашеная капуста, яйца, колбаса, хлеб. Соблюдая гостеприимство, пригласили молодых людей за стол. Они спустились, сели. Стали знакомиться. Оказалось, что это американские студенты-филологи, возвращаются из Египта, где отдыхали. Девушка, её звали Соня, более менее говорила по русски. Её коллега видимо был ленивый и русский язык изучал кое-как. Мне пришлось проявить свои познания в английском. В школе мы все учили иностранный, но как мы тоже знаем. В училище этот вопрос решался по - другому. Маленькая группа – 12 человек и четыре года. На четвёртом курсе я уже спокойно читал издаваемую в СССР на английском языке газету «Утренняя звезда». Сложнее было с техническим текстом. В итоге, моих познаний в английском, а Сониных в русском языках хватило что бы могли все беседовать. Ну, а какая беседа без водки. Я предложил «дринк рашен водки». Все согласились. В дорогу я водку переливаю в канистру – так удобнее. Достал канистру и набор дорожных рюмок. Разлили. Соня смотрит на стол – чем закусить. Я ей показываю на капусту, она машет головой - нет. Я её объясняю что это. Не понимает. Тогда я ей показываю – закрой глаза, рот открой. Согласилась. Только она выпила, я аккуратно положил ей в рот капусту. Сначала она вытаращила глаза, а потом взяла со стола банку с капустой и давай наворачивать в прикуску с картошкой – очень вкусно. По возвращении домой попросит маму приготовить это блюдо дома. Молодой человек запивал пивом. Когда мы пропустили по третье рюмке. Соня дала команду своему коллеге достать виски. Выпили по рюмке. Соня говорит – лучше водка. Продолжили и добили «зверя в берлоге» до конца. Так как в нашем купе было весело, то к нам пытались прорваться коллеги наших попутчиков из соседнего купе, но Соня дала им отпор.
В разговоре выяснилось, что мать Сони русская, поэтому она решила выучить русский язык. Беседа проходила интересно – я переводил Игорю Фёдоровичу, Соня – своему коллеге. Утром встали по раньше. Сели завтракать. Коллеге нашей дамы было не до еды – он тряс головой и ничего не понимал. Кое-как мы его растрясли Игорь Фёдорович предложил молодому человеку кружку кефира, которую он категорически отверг. Его наверное напугала упаковка нашего кефира. Всё-таки нам удалось его уговорить выпить кефир. Выпив, он протянул кружку ёщё за порцией – понравилось. В Петербурге я вышел на перрон проводить наших попутчиков. Прощаясь, я сказал Соне, что они ехали в купе с бывшим командиром советской атомной подводной лодки. То, что произошло потом, меня шокировало – Соня мгновенно стала серьёзной, прикрикнула на своих шумных коллег и отвесила мне земной поклон. Я опешил. Они помахали мне рукой и пошли. Об этом я рассказал Игорю Фёдоровичу, и мы помолчали.
Года два назад у нас проходил подготовку командир дизельной подводной лодки, который ходил с дружеским визитом в Англию. Он рассказал о приёме у королевы в честь гостей. На приёме при входе королевы все начали вставать. Вставать начал и наш командир, но его одёрнул английский коллега – по традиции королевского флота подводники при входе королевы не встают. Эти два примера показывают об отношении к людям, выполняющим государственные задачи. Про быт лучше не рассказывать. Почти 10 лет прокомандовав атомной подводной лодкой, я более четырёх лет ждал квартиру, в суде пришлось доказывать, что имею право на повышенную пенсию. Вот так и живём с надеждой на лучшее. По - моему в этом наша сила.
Моя служба в должности командира корабля тоже основывалась на надежде, но она так и осталась надеждой. В 1979 году как-то за рюмкой чая мой друг ПРОСКУРЯКОВ Николай Петрович сказал мне, что моя карьера остановится на должности командира корабля, так как у моей жены отец из поволжских немцев. Об этом он узнал из устного сообщения работника управления кадров ВМФ. Это касается национальностей – евреев, немцев, корейцев и поляков. Когда мне предлагали очередную должность я давал согласие, считая, что раз предлагают, значит, преграды больше нет. Но не тут-то было. Жена об этом не знала. Как-то вернувшись из очередной боевой службы, мы с женой ужинали. Только я опрокинул рюмку коньку, как услышал вопрос жены – «это правда, что из-за моего отца тебя не назначают на очередную должность?». На мой вопрос кто ей об этом сказал, ответа не получил. Потом она рассказала, что когда я был в море, она встретила моего сослуживца, который в разговоре предложил ей развестись со мной, дабы не мешать моей карьере. Кто это был – не знаю до сих пор. Вот такие бывают сослуживцы. В очередном отпуске жена рассказала своему отцу об этом. Нужно было видеть состояние этого человека. Приступая к этой работе, я попросил Николая Петровича вспомнить, что это был за документ. Привожу его ответ.
«О таком документе у меня никаких сведений нет. Во время инспекции МО в 1978 г. ещё на 26 дивизии представитель ГУКа попросил несколько личных дел командиров для проверки. Было в том числе и твоё. Когда смотрел твоё дело сказал, что в номенклатуру МО переводить нельзя из-за национальности жены».
Должность заместителя командира дивизии и выше, обучение в академии – это уже номенклатура министра обороны. Если ты по пятой графе не подходишь, то будь у тебя хоть семь пядей во лбу – дальше дорога закрыта. Я интересовался этим вопросом у других кадровиков - все подтверждали, но документа никто не видел, а указания были.
Вот так у нас работают с кадрами. Я не удивлюсь, если и сейчас существует этот элемент дискриминации военных кадров по национальному признаку. Я до сих пор не понимаю логики в этом вопросе – допустить офицера к документам особой важности, дать в его распоряжение атомную подводную лодку с ядерным оружием, но при этом запретить обучение в академии и не пускать дальше по служебной карьере – не понимаю! Ладно, эту остановку давно проехали.

В заключении несколько слов о наших друзьях. Я уже писал, что мы дружили с двумя семьями – ПРОСКУРЯКОВЫМИ и ВОРОВИНЫМИ . Жизнь, конечно, интересная штука. С Николаем Петровичем мы начинали службу лейтенантами на одной подводной лодке. Я был командиром минно-торпедной боевой части, он начальником химической службы. В 1975 году он был назначен начальником отделения кадров дивизии. До этого мы, конечно, общались, но чисто так по мере надобности. В 1977 году я вернулся с учёбы на классах и этого момента мы начали встречаться семьями. В итоге это переросло в настоящую дружбу. Иной раз удивлялись, почему нужно было семь лет ходить вокруг да около. Александра Сергеевича я знал по совместной службе в дивизии. Он старше на четыре года. Людмила Фёдоровна ПРОСКУРЯКОВА работала вместе с Татьяной ВОРОВИНОЙ и они дружили. В итоге получился вот такой конгломерат, который уже не распадётся до конца наших дней, несмотря на то, что живём далеко друг от друга – ВОРОВИНЫ в Новосибирске, ПРОСКУРЯКОВЫ в Краснодаре.

На этой новогодней фотографии 2006 года стоят слева внук Саша, сын Серёжа,
жена брата Лариса, брат Костя, я, сидит дочь Таня, внучка Тая, внучка Надя.
Брат приезжал в гости из Ангарска и, как, сибиряк получил должность деда мороза.

У дочери двое детей – Саша и Тая, у сына дочь – Надя. На фотографиях внизу я с внучками на 9 мая 2006 года, бабушка с внуками 1.01. 2007 года

В следующем году мы отметим с женой сорок пятую годовщину совместной жизни. Жили мы хорошо. На плечи жены легли все домашние заботы. Воспитанием детей большей частью занималась она. Работать её я не отпускал. Для меня главным было – крепкий тыл. Она это выдержала. За то, что она обеспечила спокойную, без семейных дрязг, службу мужа, за то, что жила в тяжёлых бытовых условиях, за то, что воспитала детей не бандитами и наркоманами, а нормальными людьми, за то, что в итоге получила букет тяжёлых болезней, за то, что у неё всего пять лет трудового стажа - государство отвалило ей «колоссальную» пенсию - в 2003 году она составила 673 рубля. При этом находятся люди, которые считают жён военнослужащих белоручками и бездельниками. Это второй момент, когда логика государства в отношении жён военнослужащих непонятна. Скажу честно, здесь хочется перейти на командно-матерный язык.
На этом я заканчиваю своё повествование. Я никогда не вёл дневниковых записей. Всё, что здесь написано, писалось без черновиков – главный черновик это память. И если тот или иной поступок, событие прошли через твоё сердце, ты его пережил, то никогда этого не забудешь. Сел за компьютер и написал. Я приношу извинения тем, кого ненароком обидел, но я высказываю своё мнение о том или ином событии или человеке. Каждый из нас это видит всё это со своей точки зрения.
Несколько слов командирам кораблей. Никогда не давайте своих подчинённых в обиду, защищайте их, накажите сами – потом всё это окупится сторицей. Не жалейте бездельников и неучей, остерегайтесь льстецов. По отношению к себе не терпите хамства и унижения со стороны вышестоящего начальника – честь превыше всего. Любое вмешательство старшего на борту в ваше командование кораблём – немедленно должно фиксироваться в вахтенном журнале корабля – так вы быстрее отвыкните от опеки и буде уверенно командовать.
И ПОСЛЕДНЕЕ. Как вы понимаете, здесь изложена далеко не вся жизнь, а маленький её отрывок.

БЛАГОДАРЮ ВСЕХ ЗА ВНИМАНИЕ

Как я уже говорил, ежегодно после завершения учебных занятий в классах курсанты разных курсов училища отправлялись на флоты страны для прохождения корабельной практики (для курсантов выпускного курса это была стажировка). Руководителями корабельной практикой курсантов (или их стажировкой) назначались преподаватели-офицеры с разных кафедр и строевые офицеры курсантских батальонов. В течение службы в училище мне пришлось дважды побывать в такой роли (в начале службы в июне 1971 года и за два года до её завершения, в августе 1983 года).

Июнь 1971 года… Меня назначили одним из руководителей стажировки группы курсантов выпускного курса на Северном флоте (почти сто человек). Прошло четыре года их обучения в нашем училище. Всем им было присвоено звание «мичман». После возвращения выпускников училища со стажировки в начале июля 1971 года должен был состояться первый выпуск политработников флота. На Северном флоте они дожны были стажироваться на кораблях тех соединений, куда они были уже распределены.

Я прибыл в училище в октябре 1969 года. Дисциплина «ЭЛТ И ЭОК» читалась на втором курсе, выпускники 1971 года были в это время уже на 3-м курсе. Поэтому я был мало знаком с ними. Помню, что старшим группы стажёров на Северном флоте был старшина их роты. Запомнились несколько историй…

В начале июня мы ехали на Северный флот на поезде (по-моему, это был прямой поезд Киев-Мурманск, курсирующий только в летнее время). Пассажиров в поезде было немного. Курсанты-выпускники располагались в одном из плацкартных вагонов, руководители стажировки – в купейном. Утром, в день прибытия поезда в Мурманск, меня пригласил к себе… директор поездного ресторана:

– Вчера несколько ваших курсантов в ресторане взяли коньяк, водку, несколько бутылок вина, потом они, как вам сказать … «отдыхали» всю ночь вместе с нашими официантками… Я понимаю… Ребята молодые… Но вот платить за вино они почему-то не хотят… Да к тому же разбили посуду, пепельницы… Я не хочу вам неприятностей, но надо как-то решить этот вопрос…

– Сколько стоит решение этого «вопроса»?

Директор назвал мне сумму… Я не помню точно, сколько это было, – по тем временам довольно внушительная цифра, свидетельствующая, что мои подопечные очень хорошо «отдохнули»…

Вызвал старшину нашей группы, рассказал о ситуации и предложил участникам «отдыха» заплатить за «приятно проведённую ночь»… Ответ старшины группы меня, мягко говоря, поразил и озадачил:

– А у них нет денег… Вот они приедут на Север, попросят «жён» (?!) выслать им деньги и потом заплатят…

Мы подъезжали к Мурманску. Надо было избежать скандала… Подумал и о чести нашего училища, и о своей роли в глазах командования: первый раз доверили руководить стажировкой выпускников училища и допустил такой безобразный их поступок (на флоте всегда руководители виноваты)…

– Хорошо. Я сейчас заплачу за них. Когда будем возвращаться, возьмёте у них деньги и мне вернёте…

Конец июня… Возвращаемся в Киев… Поезд Мурманск — Киев… Подъезжаем уже к Ленинграду… Никто не собирается возвращать мне деньги… Вызываю старшину группы:

– Так что насчёт денег, которые я заплатил «за удовольствие» ваших товарищей?

– У них денег нет… Они сказали, что жёны им деньги прислали, но они их… Потратили.

– ?!?!?!.. Значит так… Или вы мне через полчаса приносите деньги, или я по вовзвращении в Киев немедленно докладываю об этом случае начальнику училища. Вот тогда я не уверен, всё ли благополучно произойдёт у вас и ваших товарищей с выпуском…

Через 15 минут старшина вернулся ко мне в купе и протянул пилотку, в которой в разных купюрах (и монетах!) лежала, видимо, именно та сумма… Надо полагать, пилотка была «пущена по кругу» для выручки своих обанкротившихся (во всех смыслах!) однокурсников…

По прибытии на Северный флот стажёры-выпускники училища были разбиты на две группы: одна из них стажировалась в Полярном (руководителем этой группы был я), другая – в главной базе в Североморске. Если мне не изменяет память, кроме меня руководителями стажировки были капитан 2 ранга В.А. Кузьмин (старший преподаватель кафедры партийно-политической работы) и капитан 1 ранга Г.С. Мажный (старший преподаватель кафедры тактики и боевых средств флота). В Полярном выпускников училища распределили по объектам их стажировки, а мне было предложено разместиться на одной из плавмастерских. Стажировка первых выпускников была непродолжительной. Уже на 29 июня была назначена дата их убытия с Северного флота (думаю, что это было связано с тем, что уже в первых числах июля должен был состояться их выпуск из училища в присутствии Главнокомандующего ВМФ Адмирала флота Советского Союза С.Г. Горшкова).

Стажировка группы курсантов выпускного курса на Северном флоте.
На левой фотографии – стоит третий справа инженер-капитан 3 ранга В. Левицкий;
на правой – в ожидании распределения выпускников по объектам стажировки.
Полярный, июнь 1971 года.

Во время стажировки выпускников училища в Полярном мне приходилось решать различные организационные вопросы, для чего нужно было довольно часто бывать в Североморске (сообщение было неплохое – курсировал катер на подводных крыльях типа «Метеор»). В Североморске я был ещё курсантом летом 1954 года во время корабельной практики на крейсере «Железняков» (об этом я написал в книге своих воспоминаний «Шесть лет под Шпилем…»). Прошло почти 20 лет… Не помню, чтобы меня поразили большие изменения в самом городе… А вот флот уже стал другим, ракетоносным, океанским…

Во время одной из поездок в Североморск я повидался с моим одноклассником по училищу, капитаном 2 ранга-инженером Володей Распоповым (он служил в штабе Северного флота). До сих пор с удовольствием вспоминаю нашу встречу и радушный приём в его семье (Люся, жена Володи, предложила мне останавливаться у них каждый раз, когда я буду в Североморске)…

Очень сожалел, что не удалось повидаться с моей двоюродной сестрой Ириной и её мужем Эриком Ковалёвым (мы заранее договорились о такой возможности в связи с моим приездом «в места столь отдалённые»). Капитан 1 ранга Эрик Александрович Ковалёв в то время служил в Гаджиево (там базировались атомные подводные лодки, он был командиром одной из них).

Капитан 1 ранга Эрик Александрович Ковалёв… Окончил с золотой медалью Первое Балтийское высшее военно-морское училище… Известный подводник, моряк, как говорят, «от бога», с 1965 года – командир ПЛАРБ К-19, в 1967 году – командир атомного подводного крейсера стратегического назначения проекта 667А К-207 (в октябре 1969 года РПКСН К-207 впервые в истории советского ВМФ погрузился на предельную глубину 400 метров), участник шести длительных автономных походов на боевую службу, автор замечательных книг о подводниках и истории подводных флотов царской России и Советского Союза…

Капитан 1 ранга Эрик Александрович Ковалёв и РПКСН проекта 667 А.
Северный флот, 1971 год.

Ирина мне написала, что Эрик ушёл на боевую службу, а она со своим маленьким сыном Вадиком уехала в Ленинград к маме…

С Эриком Ковалёвым я познакомился спустя несколько лет, когда он уже служил в Ленинграде — делился своими знаниями и опытом с офицерами-подводниками на Высших специальных командирских классах ВМФ… Горжусь этим знакомством…

Мои подопечные в Полярном особых хлопот мне не доставляли. Периодически я проверял выполнение ими заданий на стажировку, бывая на кораблях, на которые они были распределены. Заодно сам изучал особенности эксплуатации электрооборудования кораблей и подводных лодок разных проектов (это было запланировано моим начальником кафедры).

29 июня 1971 года… День отъезда наших стажёров (билеты на поезд Мурманск-Киев заказывал я, поэтому хорошо помню эту дату). Накануне Начальник политотдела базы собрал всех выпускников нашего училища, стажирующихся на кораблях в Полярном, подвёл итоги стажировки, высказал много добрых слов и пожеланий. Я написал записку одному из стажёров (он был старшим нашей группы), в которой попросил его выступить с ответным словом и поблагодарить командование базы за тёплый приём и хорошую организацию стажировки…

Поезд из Мурманска отправлялся в середине дня, где-то в районе 14 часов. Рано утром из Полярного нашу группу на буксире доставили в Североморск, откуда уже на другом большом буксире стажёры училища обеих групп должны были отправиться в Мурманск. В Североморске более высокое командование (думаю, на уровне Политуправления Северного флота) решило провести в Доме офицеров общее подведение итогов стажировки выпускников училища именно в день нашего отъезда. И хотя время отправления поезда было известно, совещание затянулось. Пришлось изрядно понервничать. Наконец все погрузились на буксир и отправились в Мурманск. По времени вроде успевали… Но в Мурманске случилось непредвиденное: капитан буксира не смог с первого раза пришвартоваться к пирсу напротив железнодорожного вокзала (места на пирсе было мало, и ему не удалось пришвартоваться лагом). Буксир развернулся и предпринял вторую попытку… Я сказал нашим руководителям, что в любом случае высажусь на берег и постараюсь предупредить дежурного по станции о возможной задержке нашей большой группы… Буксир уткнулся носом в пирс, я, не дожидаясь выгрузки наших стажёров, выпрыгнул на пирс и побежал на вокзал… До отхода поезда оставалось совсем мало времени… Добежав до вокзала (он находился на сопке, с которой хорошо были видны и залив, и причалы), обернулся – буксир в очередной раз разворачивался в заливе… Стало понятно, что к моменту отхода поезда курсанты не успевают. Я разыскал дежурную по станции и стал умолять её задержать отход поезда на несколько минут… «Я ничего не могу сделать.. Бегите к машинисту поезда и договаривайтесь с ним…» – ответила дежурная. Побежал к локомотиву, в двух словах объяснил машинисту сиуацию, стал его уговаривать задержаться с отправлением…

Весна и лето 1944 г. принесли радость многих побед над немецко-фашистскими захватчиками. Особое ликование среди североморцев вызвало освобождение Одессы и Севастополя. Среди моряков развернулся сбор средств на восстановление города морской славы - Севастополя.

В жизни бригады подводных лодок в этот период также произошли важные события. В конце марта подводная лодка «С-56» была награждена орденом Красного Знамени, а 10 апреля в бригаде появились первые кавалеры орденов морской славы. Ордена Ушакова II степени был удостоен командир бригады капитан 1 ранга И. А. Колышкин; ордена Нахимова II степени - капитаны 2 ранга М. П. Августинович, И. Ф. Кучеренко и Г. И. Щедрин. Медали имени прославленных русских флотоводцев получили главные старшины Ф. Кудряшов и Г. Сорокин, старшины 2-й статьи Н. Фадеев и В. Сидоров, старший матрос И. Шевкунов, матрос И. Базанов и другие отважные подводники, участвовавшие во многих боевых походах. 22 июня 1944 г. в Полярном был открыт памятник героям-подводникам, павшим в боях за Родину. На митинге, посвященном этому событию, моряки поклялись беспощадно уничтожать фашистских захватчиков, новыми боевыми успехами приближать долгожданный час победы над врагом.

В мае на коммуникациях противника активно действовали подводные лодки «С-15», "С-56", «С-103» и «М-201».

"М-201" смело атаковала транспорт, стоявший у пирса селения Мальвик (близ мыса Маккаур). В этом же районе открыла свой боевой счет «С-15» (командир капитан-лейтенант Г. К. Васильев). 29 мая «С-103» (командир капитан 3 ранга Н. П. Нечаев) четырьмя торпедами атаковала три тральщика, два из них затонули.

Летом 1944 г. отличились многие подводные лодки. 20 июня «С-104» (командир капитан 2 ранга В. А. Тураев) в районе Конгс-фьорда получила радиограмму о выходе конвоя из Киркенеса и направилась ему навстречу. Ее атака завершилась большой удачей - четырьмя торпедами она потопила транспорт, сторожевой корабль и тральщик. За этот блестящий успех весь экипаж лодки удостоился высоких правительственных наград. Политотдел бригады выпустил по этому поводу специальную листовку "Победителям слава!", в которой рассказывалось о воинской доблести и мастерстве личного состава "С-104". Она заканчивалась призывом: "Товарищи подводники! Настала горячая пора решающих боев. Сейчас нельзя терять ни одного дня, ни одной минуты, все силы, все умение - на поиск и уничтожение вражеских транспортов и кораблей!".

9 июля началась очередная операция подводных лодок и разведывательной авиации на коммуникациях противника. К 12 июля у норвежского побережья были развернуты подводные лодки «Л-15», "Щ-402", «С-56», "С-14" и «М-200». Через два дня в проливе Магерейсунн самолет-разведчик обнаружил фашистский конвой. В его составе насчитывалось 6 транспортов, 10 кораблей и 11 катеров. Три подводные лодки получили радиограммы о движении конвоя и вышли на перехват его.

Утром 15 июля конвой последовательно атаковали подводные лодки «С-56» (в районе мыса Харбакен) и «М-200» (в районе Перс-фьорда). Затем удар по нему нанесла группа торпедных катеров ("ТКА-12", «ТКА-13», "ТКА-238", «ТКА-239», "ТКА-240", «ТКА-241», "ТКА-242" и "ТКА-243") во главе с командиром дивизиона капитаном 2 ранга В. Н. Алексеевым. Ее прикрывала четверка истребителей. Обнаружив конвой у Бек-фьорда, катера под прикрытием дымзавес устремились к нему, чтобы атаковать его центр. Однако, встретив сильное противодействие быстроходных сторожевых катеров, они изменили направление атаки - зашли с хвоста конвоя. В этом бою враг потерял 3 транспорта и несколько кораблей охранения. «ТКА-239» (командир старший лейтенант В. Д. Юрченко) вышел в атаку самостоятельно (до этого был занят уничтожением вражеского дрифтербота). Сильным артиллерийским огнем противнику удалось потопить катер.

Значительного успеха добился в своем пятом боевом походе экипаж «С-103». 23 августа лодка потопила танкер противника. 28 августа капитан 3 ранга Н. П. Нечаев получил радиограмму о движении другого вражеского конвоя. Произведенный штурманом расчет показывал возможность встречи с ним у мыса Харбакен, но для этого необходимо было идти, максимально развив ход. Тогда командир пошел на риск, решив форсировать минное заграждение на перископной глубине. Как всегда, первым известил о приближении противника акустик старшина 2-й статьи Н. С. Березовский. Командир поднял перископ: в 80 каб. от лодки шел конвой из двух транспортов и четырех кораблей охранения, в воздухе висел самолет. Лодка начала сближение. Достигнув расчетной точки залпа, она выстрелила одну за другой четыре торпеды. Через полторы минуты в отсеках отчетливо услышали три взрыва. До пункта назначения не дошли транспорт и сторожевой корабль врага.

В течение всего года активно действовали подводные заградители. «Л-20» совершила шесть боевых походов на постановку мин у берегов противника. Прибывший с Тихоокеанского флота новый экипаж этой лодки, возглавляемый капитаном 3 ранга Е. Н. Алексеевым, быстро освоился с обстановкой на Северном морском театре и значительно приумножил боевую славу корабля.

С новым экипажем лодка вышла в море 11 июня. Ее провожали командир и начальник политотдела бригады, моряки других лодок. По доброй традиции командир однотипной «Л-15» капитан 3 ранга В. И. Комаров пожелал Алексееву боевого успеха и отдал швартовы. В походе участвовал опытный подводник командир дивизиона капитан 2 ранга М. П. Августинович.

14 июня на оживленном участке коммуникаций в районе острова Рольвсей «Л-20» поставила мины, на которых на следующий день подорвался и затонул фашистский транспорт в 7 тыс. брт.

В конце июня лодка снова выходила в море для постановки мин. На этом минном заграждении затонул еще один вражеский транспорт.

Подводные заградители «Л-15» и «Л-22» также осуществили несколько минных постановок на вражеских коммуникациях.

В сентябре флот готовился к разгрому врага в Заполярье. В соответствии с общим планом Петсамо-Киркенесской наступательной операции намечалось усилить действия североморцев на морских коммуникациях противника. В период подготовки и в ходе операции, с 15 сентября по 31 октября, подводные лодки совершили 17 боевых походов. В завершающих боях на Севере участвовали «С-14», "С-15", «С-51», "С-56", «С-101», "С-102", «С-104», "Щ-402", «М-171», "Л-15", «Л-20», "В-2", «В-3» и «В-4». Это был самый напряженный период в боевой деятельности подводных лодок Северного флота в 1944 г.

В проливе Лаперуза завершилось совместное российско-американское учение, которое впервые проводилось на Тихом океане столь масштабно. В этом году его по предложению офицеров штаба 7-го флота ВМС США назвали "Тихоокеанский орел-2007".

Корабль к бою-походу приготовить! По местам стоять, с якорей и швартовых сниматься! - команда командира в утренний час явно взбодрила личный состав большого противолодочного корабля "Адмирал Пантелеев". Сотни пар флотских ботинок прогрохотали по трапам: военные моряки занимали посты согласно боевому расписанию. А в это же время на борту эскадренного миноносца "Лассен" по радиотрансляции звучала песня "Я убью тебя, лодочник": под слова из репертуара "Профессора Лебединского" американцы покидали дружелюбный Владивосток.
Надо было видеть, как следовали в район учения два корабля! Строго в кильватерном строю, на некотором удалении друг от друга, мощными форштевнями разрезая морскую гладь. Но только вездесущие чайки да сами участники перехода были свидетелями этого. В заданном квадрате залива Петра Великого первыми в боевую работу включились базовый тральщик ТОФ и противоминный корабль ВМС США "Патриот", которые вышли в море часом раньше. Построившись в тральный ордер, они двинулись вперед, уничтожая условные мины на минно-опасном участке. Когда за корму тральщика полетела бочка, имитирующая подсеченную мину, идущие следом "Адмирал Пантелеев" и "Лассен" сразу обнаружили ее и совершили маневр уклонения. Выведя отряд кораблей в безопасный район, тральщики сменили курс: американец пошел к месту своей приписки в японском порту Сасебо, а наш - в родную базу под Владивостоком.

Главный штурман ТОФ капитан 1 ранга
Михаил Сажаев:
- Впервые учение с американцами проводилось столь интенсивно и длительно как по времени, так и географически: мы прошли совместно порядка 600 миль. В динамике использовалась корабельная авиация, а также самолеты обеих стран. По-моему, все задуманное удалось хорошо.
Тем временем в воздухе уже властвовала авиация. Откуда-то из-за облаков выскочил российский "Ил", а с бортов кораблей поднялись вертолеты морского базирования. На этом этапе учения было необходимо обнаружить и задержать судно - нарушителя государственной границы, роль которого выполнял буксир Приморской флотилии разнородных сил. Оснащенным современной аппаратурой летательным аппаратам не составило труда сделать это в считанные минуты. По их наведению вскоре над обнаруженным в море судном завис наш Ка-27ПС, а спущенная с американского эсминца на воду моторная надувная лодка доставила к нарушителю досмотровую группу. Действия зарубежных коллег подстраховывали с подошедшего поближе БПК "Адмирал Пантелеев": здесь в готовности N1 находилась батарея универсального калибра, готовая в любой момент открыть огонь, а у крупнокалиберных пулеметов "Утес" заняли место расчеты.
Заметим, даже погода сопутствовала выполнению намеченной программы. Солнце, спокойствие моря, видимость далеко за горизонт. Эпизоды учения отрабатывались один за другим. Корабли то проводили между собой тренировку по связи, то демонстрировали плавание в различных строях. Высокое мастерство показали вертолетчики. Корреспонденты "Красной звезды" с восхищением наблюдали, как "танцевал" в районе учебно-боевых действий вертолет под командованием военного летчика 1-го класса подполковника Александра Воронина, как слаженно действовали на всех этапах первого дня американские моряки. По словам руководителя учения комбрига капитана 1 ранга Андрея Нелидина, никто из участников не подкачал. А как сказал один из наблюдателей на борту нашего корабля старший лейтенант Мэтью Хэм, они тоже вполне удовлетворены результатами совместного общения с русскими моряками в море, особенно задержанием "плохих парней на пиратском судне".
Интересно, что до выхода в море на борту американского эсминца нам разрешили заглянуть в места, куда раньше не принято было запускать журналистов: в офицерскую каюту, на камбуз, в столовую команды младших чинов. В глаза сразу бросилось заметное отличие продуктов, которыми разнообразят меню для экипажа, от тех, что используются в рационе российских моряков. Здесь большой ассортимент мясных, рыбных и бобовых блюд, обилие овощей и фруктов. Один из сервированных столов никогда не занимается личным составом: он символизирует памятное место, связанное с погибшими когда-то военными моряками. Особое внимание на корабле уделяется бытовой устроенности военнослужащих. Каждая каюта оборудована санузлом, кроме холодной, есть и горячая вода. В распоряжении экипажа - спортивный и бытовой комплексы, магазин, банкомат, почта и Интернет.

Командир эсминца с управляемыми ракетами "Лассен" капитан 2 ранга Маршал Браун:
- Мы с хорошим настроением провели вместе с русскими братьями учебные маневры, выполнили все намеченные боевые упражнения. Уверен, это будет способствовать укреплению международного сотрудничества флотов двух государств.
По словам офицеров, их корабль большую часть времени проводит в океанских просторах, занимаясь интенсивной боевой учебой. Коллектив многонациональный: в нем есть и мексиканцы, и филиппинцы, и японцы. Женщины, которые составляют значительную часть экипажа, несут ратную службу наравне с мужчинами. Среди них - штурман, артиллерийский и палубный офицеры. Эта работа весьма престижна и высокооплачиваема, дает возможность каждому контрактнику получить образование в гражданском вузе, обеспечить достойное существование семье. А служба в море, помимо трудностей, несет и романтику, о которой многие мечтали с детства.
Интенсивные тренировки продолжились и на второй день учения. Команда "подъем!" прозвучала для российского экипажа в половине шестого, на эсминце "Лассен" часть вертолетчиков и вовсе не укладывалась спать, выполняя ночные полеты. По словам нашего наблюдателя на американском корабле майора Дмитрия Осауленко, один из двух вертолетов "Си Хоук" (в переводе "Морской ястреб". - Авт.) сейчас неисправен, на другом летают попеременно три отлично подготовленных экипажа. Ежедневно планируется не менее шести часов полетов над морем. Техника старая, 1982 года выпуска, но прошла две модернизации, на ней все автоматизировано, установлен лазерный дальномер, с помощью которого можно подсветить любую цель. Кстати, один из экипажей возглавляет молодая женщина. С Мэгэн удалось познакомиться, когда она во время учения с филигранной точностью посадила свою "вертушку" на вертолетную площадку "Адмирала Пантелеева", а потом стремительно унеслась по курсу корабля в небо. В свою очередь наш Ка-27ПС на несколько минут "присел" на палубу "Лассена", также изобразив передачу груза на другой корабль. Американцы наполнили коробку для командира БПК капитана 2 ранга Ивана Ковалева вкусным японским печеньем, гостинец для капитана 2 ранга Маршала Брауна состоял из приморских огурцов и помидоров в банках, засоленных по-домашнему, шпрот и сгущенного молока.
С интересом все ожидали артиллерийских стрельб по морской мишени. Ведь подобное упражнение выполнялось совместно лишь однажды в начале 90-х годов прошлого столетия. На этот раз американцы установили оранжевый шар на расстоянии около восьми километров от кораблей, а право открыть стрельбу главным калибром предоставили русским. Гулко ударила носовая пушка. С борта обоих кораблей наблюдали разрыв пристрелочного снаряда неподалеку от качающейся на слабой волне плавающей мишени. Недолет 300 метров. "Контрольный!" - следует распоряжение с ГКП командиру ракетно-артиллерийской боевой части. Второй снаряд взрывается уже рядом с оранжевой точкой. Есть попадание! Учитывается, что в реальном бою такой выстрел явно накроет более крупную боевую мишень. После очередной команды командира две артустановки бьют шквальным огнем, комендоры просто готовы разорвать этот едва заметный шар. Но... их останавливает руководитель учения. Пусть, дескать, и американцы потренируются, мишень ведь одна. Пристрелочный с "Лассена", который разрывается рядом с оранжевой точкой, наши офицеры оценивают как очень грамотный. Следующий выстрел одиночным вызывает досадное замечание: "Что ж они-то бьют осколочным?" По нашим правилам (а на обычных учениях тихоокеанцы чаще стреляют "болванками") снаряд сам должен точно попасть в мишень или лечь рядом. А тут он взрывается прямо в воздухе, и видно, как его осколки веером взрыхляют воду... Шквал огня! Один, второй, третий разрывы. Попадание! Словно и не было на воде оранжевого шара.

Командир БПК "Адмирал Пантелеев" капитан 1 ранга Иван Ковалев:
- В "Тихоокеанском орле" отличились командир батареи универсального калибра старший лейтенант Юрий Емельянов, командир радиотехнической боевой части капитан 2 ранга Олег Пузин, командир штурманской боевой части старший лейтенант Артем Колпащиков, старпом капитан 3 ранга Алексей Анциферов, старшина пожарной команды мичман Алексей Руднев, командир торпедного отделения старшина 1 статьи контрактной службы Евгений Колышев и многие другие офицеры, мичманы, старшины и матросы нашего корабля. Руководителю учения позвонил командующий флотом адмирал Виктор Федоров, передав благодарность всему экипажу.
Кто-то из наших офицеров сокрушается, почему не мы поразили мишень. Но капитан 1 ранга Нелидин совершенно спокоен.
- Что вы переживаете, я же дал команду на батарею сразу отключить дистанционные взрыватели на снарядах, иначе наши молодцы-комендоры ничего бы от нее не оставили. А так мы воочию увидели, как подготовлены к артиллерийской стрельбе американские моряки. Не хуже наших!
Ближе к вечеру на борту БПК состоялось событие, о котором стоит сказать отдельно. Одному из иностранных наблюдателей - старшему лейтенанту Мэтью Хэму - в этот день исполнилось 25 лет. Офицера, имеющего по материнской линии украинские корни, с юбилейным днем рождения от имени всего экипажа поздравил капитан 2 ранга Ковалев, вручив ему кружку и настенный календарь с символикой "Адмирала Пантелеева" и большой торт, изготовленный по этому случаю корабельными коками. Мэтью, широко улыбаясь, был явно взволнован таким радушием. Во время ужина в кают-компании он попросил русских офицеров разделить с ним его торжество за чаепитием.
На третий день учения, когда корабли вышли в пролив Лаперуза, погода испортилась. Дождевой фронт темной стеной протянулся на десятки миль от южной оконечности Сахалина к северной части острова Хоккайдо. Угрожающе сверкала гроза. Но в небе опять появились самолеты, в том числе и американский "Орион". Где-то вдалеке дымило оранжевой завесой "погибающее" в море судно - начиналась операция по его спасению. С обоих кораблей на воду спустили катера: на нашем находилась аварийно-спасательная группа, на американском - группа оказания медицинской помощи. Над судном, терпящим бедствие, зависли два вертолета. С "Камова" на лебедке спустился в воду фельдшер-спасатель Евгений Журавель, чтобы вытащить тонущего "человека". На этот раз прапорщик поднял на борт вертолета лишь чучело. Но в практике службы экипажа подполковника Воронина были случаи, когда действительно приходилось вылетать к местам аварии судов, спасать из бушующего моря человеческие жизни.
Эпизод за эпизодом - по ходу кораблей к берегам Сахалина. Всплеск эмоций на палубе "Лассена" вызвала передача грузов по канату с одного корабля на другой, когда главный боцман пантелеевцев старший мичман Андрей Савин с расстояния метров в 60 правой рукой закинул на борт эсминца бросательный конец. Американцы-то передали конец своей веревки с помощью выстрела шомполом из винтовки М-14. А уж в символический груз россияне вложили и юмор, и гостеприимство. В пакете, переданном американцам, лежали водка "Русский стандарт", несколько банок красной икры и буханка черного хлеба. Гостинец наших партнеров включал в себя печенье и бейсболки с корабельной символикой. Одну из таких кепок командир БПК решил подарить своему однокашнику по военной академии комбригу капитану 2 ранга Игорю Осипову.
Заключительной точкой "Тихоокеанского орла" стала красивая траурно-торжественная церемония отдания почестей морякам советской подлодки "Л-19" и американской "Ваху", погибшим во Второй мировой войне в проливе Лаперуза. Подобный церемониал впервые проводился совместно минувшим летом во время международного "Похода памяти" к берегам Сахалина большого десантного корабля БДК-98 и плавбазы подводных лодок "Фрэнк Кэйбл". И ныне корабли, замедлив ход, шли почти рядом, на их вертолетных площадках в парадной форме выстроились члены экипажей. Волнение проявлялось на лицах участников, когда зачитывались списки навсегда ушедших в морские глубины героев-подводников. "Кононенко - Мортон, Павловский - Бурган, Аветов - Грин, Стаханов - Нэндерсон, Рудаков - Кэмпбел, Сидоренко - Лэйп..." Эти сочетания фамилий напомнили нам, что в той войне русские и американцы были союзниками. Под траурную мелодию флотильского оркестра моряки "Адмирала Пантелеева" опустили на морскую воду венок. То же самое почти одновременно сделала и американская сторона. Море подхватило, закружило их, словно торопясь передать поклон погибшим от соотечественников. И - момент прощания!
А торжественные мероприятия продолжились на следующий день, когда наш БПК зашел в порт Корсаков. Делегация военных моряков вместе с представителями местной администрации и ветеранами Великой Отечественной войны возложила цветы и венок к памятнику 300-летия Российского флота, оркестр штаба Приморской флотилии дал плац-концерт на улицах города. Вечером во Дворце культуры "Океан" корсаковцы с удовольствием послушали выступления флотских артистов. За два дня пребывания "Адмирала Пантелеева" на Сахалине его посетили более полутора тысяч местных жителей, восхищаясь мощью боевого корабля.