Говорят, что у каждого врача есть свое кладбище. У консультантов тоже оно есть, только мало кто в этом признается. Знаете, очень страшно видеть опасность в карте человека и не суметь его убедить в ее реальности. Но давайте я лучше расскажу обо всем по порядку.
Давным-давно, в 2000-м году, я сдала на права и купила свою первую машину. Это был красный фольксваген-гольф в возрасте 13-ти лет. Как сказал мой отчим: «Лучше бы ты купила себе запорожец для начала». Сказал так, потому что от страха у меня не очень хорошо получалось водить машину. Из-за этого в первые дни самостоятельного вождения я умудрилась перепутать педали газа и тормоза и подбила 3 машины на стоянке. Пришлось арендовать гараж.
Поскольку гараж искали быстро и недалеко от дома, взяли первый попавшийся. Чтобы в него заехать, нужно было постараться – он был расположен под углом к основной улице. Попадала я в гараж с трудом, поцарапанная левая дверь меня смущала, но что было делать? Училась на своих ошибках. Однажды сосед, видя мои потуги миллиметровщицы, предложил свою помощь — загнал мою машину в гараж. Так я познакомилась с соседом Леонидом Михайловичем и узнала, что на этой части улицы все общаются как в хорошей коммунальной квартире и центром общения является именно его гараж.
В своем гольфе я меняла только фильтры и масло (реально повезло с машиной), и наблюдала, как соседи заботливо корпели над своими «лошадками», искали причину поломки, добывали детали, чинили, намывали, натирали! В любую погоду! Конечно, они и ездили побольше моего, не всякая машина наши дороги выдержит.
Если вам хоть раз в жизни доводилось участвовать в коллективе, где все за одного, а один за всех, то вы меня поймете. Такой искренней дружбы, взаимопомощи, взаимовыручки я не встречала больше нигде. Мы отмечали дни рождения и первую пятницу на неделе, летом жарили шашлыки без повода, а для того, чтобы просто всем собраться и пообщаться. Повторюсь: центром нашей Вселенной был Леонид Михайлович, просто Лёня или просто Михалыч.
У меня сохранилась одна фотография. Михалыч сидит слева от меня. Вот такие были простые отношения.
Леонид Михайлович оказался первоклассным автомастером. Мне кажется, он мог с закрытыми глазами разобрать-собрать любой двигатель. У него было несколько гаражей, он зарабатывал и ремонтом чужих машин и перепродажей восстановленных авто. Как это все было юридически оформлено, платил ли он налоги…догадайтесь сами…а еще он работал на заводе слесарем.
Потом я вышла замуж и уехала в Германию.
В августе 2017 года я была у родителей в Гомеле. Раздается телефонный звонок (мой номер телефона использует теперь мама). Михалыч!
— Оооо, привееет, как дела? Так ты в Гомеле? Давай я сейчас к тебе заеду, хоть повидаемся?
Михалыч приехал счастливый, улыбающийся и первым делом протянул мне свой паспорт: «Во, бросил гостей и примчался к тебе. Мне сегодня 60 лет!»
Честно говоря, меня поставил в тупик его поступок. В свой день рождения звонить моей маме, чтобы узнать, когда я приеду, потом бросить гостей…А теперь я думаю, что это был его шанс, наитие, его чувство самосохранения, проявление его звезды-спасительницы «лунная добродетель», если бы он отнесся к нашей встрече по-другому.
А я как раз собиралась к подруге, взяла с собой китайский календарь. Когда Лёня сказал про 60 лет и показал паспорт, меня это насторожило. Потому что на тот момент у меня уже было несколько примеров, когда люди 1957 года рождения не пережили свой дубликат в 2017-м году.
Что такое дубликат?
Это удвоение энергий.
Последовательность сочетаний небесных стволов и земных ветвей имеет 60-тиричный цикл, то есть повторяется каждые 60 лет, 60 месяцев, 60 дней и 60 часов. Именно эта цикличность и помогает в предсказании или планировании событий.
То есть упоминание 60-ти лет на меня подействовало как красная тряпка на быка – опасность!
Я открыла календарь и нашла дату рождения Михалыча.
Цикличность тем парадоксальна, что она может повторить и месяц рождения человека, тем более, что за 60 лет месяцы сменились 12 раз и встали в ту же позицию, что и при рождении. Посмотрите, как это выглядит.
То есть текущий момент продублировал год и месяц бацзы Леонида Михайловича. Китайцы говорят про дубликат: «Один должен уйти». Или человек, или время. Поскольку год и месяц отвечают за здоровье и социум человека, то в такие моменты возникает ситуация противостояния – в вашем окружении возникает некто, кто считает себя в праве претендовать на ваше место. Тем более, когда удваиваются грабители богатства.
Еще один момент.
За 60 лет человек проходит половину столпов удачи. Значит, он оказывается в такте, который прямо противоположен его месячному столпу. Это прямое столкновение, так называемый антидубликат. Это испытание проходят ВСЕ люди!!!
В земной жизни это время соответствует выходу на пенсию – у человека меняется жизнь на 180 градусов. То он ходил на работу и был всем нужен, а теперь сидит дома и смотрит телевизор в одиночестве. Конечно, многое зависит от того, полезное ли происходит столкновение, подтверждается ли оно годами и так далее. Здесь я вам показала сам принцип смены энергий при переходе на 7-й десяток.
Радость Михалыча как раз и объяснялась выходом на пенсию.
— Всё! Хватит! Я больше никому ничего не должен. И в машинах мне надоело ковыряться. Подниму цены. Кому не нравится – дверь открыта, никого не держу. Буду работать в свое удовольствие, когда и сколько захочу. Мне будет достаточно. Хочу поездить, мир посмотреть.
В таком духе Михалыч мне расписывал свою будущую жизнь.
А у меня же красная тряпка перед глазами маячит.
Ведь есть и третий фактор – огненное наказание. Вы знаете, что огненное наказание обозначает предательства и удары в спину, другими словами проблемы в отношениях. По типам личности и столпам, которые формируют наказание, мы можем предположить, откуда ждать неприятностей.
В карте Михалыча огненное наказание сформировалось из-за пришедшего столпа удачи. То есть предпосылки к наказанию были в карте в виде вреда Змеи и Обезьяны. А такт с Тигром замкнул цепь и пошла реакция.
— Лёня, — спросила я осторожно. — А у тебя все хорошо? С клиентами? С «крышей»?
— Ой, опять ты со своими китайскими глупостями! Мне теперь никто не указ. Я свободный человек.
…Леонида Михайловича убили через неделю — 31-го августа 2017 года в подъезде собственного дома. Вернее, семья и друзья считают, что его убили. Милиция считает, что счастливый здоровый мужчина, только что вышедший на пенсию и распланировавший свою жизнь на долгие годы вперед, умер от того, что сам упал и сам ударился затылком о ступеньку и проломил себе череп.
Дата трагедии лично у меня не оставляет сомнений в том, что это было именно убийство. Огненное наказание во всей красе в дате активирует наказание в карте. Я бы искала организаторов убийства среди клиентов.
Но милицейские чины китайских академий не заканчивали, поэтому списали дело на несчастный случай. Дочь Михалыча собирается бороться за правду…посмотрим, что получится.
Извините за грустную историю, но такова жизнь.
Изучайте бацзы и берегите себя!
Ирина Маковецкая,
Консультант Международного форума феншуй
100 лет назад великие державы забыли об искусстве компромисса
Достаточно знать дату распада государства, чтобы понять, что к чему. И политическая система, и экономика, и общество, и даже армия в 1917-м вошли в полосу кризиса. И это при том, что в Германии и Австрии ситуация во многом сложилась не менее отчаянная, и Антанта, включая Россию, шла к неизбежной победе.
В год столетия сараевского убийства и начала войны невозможно отделаться от вопроса: «А могла ли Россия избежать активного участия во всеевропейском противостоянии?». Как известно, незадолго до войны в России заявили о себе политики и мыслители, недовольные ухудшением отношений с Германией - с нашим традиционным союзником. Так что же, следует присудить моральную победу русским германофилам и вздыхать, что они в 1914-м проиграли закулисное сражение?
Но нельзя не учитывать и расстановку сил в Германии. Для танго нужны двое, для политических танцев – тем более. Готовы ли были немцы примириться с Россией? За десять лет до войны – скорее, да. И стремились к разрушению русско-французского союза, о чём мы ещё поговорим подробнее. Но в 1914-м антироссийская партия, вопреки бисмарковским традициям, превалировала среди немецких «ястребов». Германия действительно нуждалась в расширении территории – и самым привлекательным пространством для экспансии считались польские, белорусские и малороссийские территории. Даже при доброжелательном отношении России к Берлину, лично к кайзеру Вильгельму вряд ли удалось бы умерить аппетиты германского империализма.
Предвоенная ситуация в международной политике чем-то напоминала преддверие Семилетней войны, которое пришлось на годы правления в России императрицы Елизаветы Петровны. Как и Николай II, она вела политику миролюбивую, полтора десятилетия страна не вела войн.
И в войну Российская империя вступила, во многом, защищая французские интересы. Россия с Францией нечасто бывали союзниками, но и перед Семилетней войной, и перед Первой Мировой Париж и Санкт-Петербург пребывали по одну сторону баррикад.
В Семилетнюю войну русские войска приобрели славу наиболее терпеливых и мощных. Никто не мог сравниться с русскими гренадерами в штыковом бою. Пруссаки скептически относились к русским полководцам, но Салтыков, Панин и, прежде всего, Румянцев проявили себя ярко. Били Фридриха, били лучшую в мире прусскую армию. Несколько лет Восточная Пруссия со столицей в Кенигсберге входила в состав Российской империи. А потом в одночасье всё было потеряно… Смерть императрицы Елизаветы, приход к власти «голштинца» Пётра Фёдоровича – и Россия резко меняет политический курс. По приказу императора, русская армия поворачивает штыки против недавних союзников – австрийцев. И все завоевания возвращает Фридриху. В народе остался осадок от бессмысленной войны – заметный даже по протяжным солдатским песням:
Напоил-то меня, моя матушка, прусской король,
Напоил-то меня тремя пойлами, всеми тремя разными:
Как и первое его поилице - свинцова пуля,
Как второе его поилице - пика острая,
Как и третье его поилице - шашка острая…
В начале ХХ века обстановка в европейском оркестре сложилась не менее острая и противоречивая. К 1914-му немало значение приобрёл в России французский капитал. Франция была крупнейшим инвестором в экономику России и, конечно, каждое вложение не было бескорыстным. Союз был обременителен для нашей страны: российская дипломатия потеряла возможности для маневра.
Русский император и германский кайзер, как известно, были кузенами и долгие годы считались почти друзьями. Генеалогия семейств Романовых и Гогенцоллернов переплетена тесно. Познакомились два монарха в 1884-м году – то есть, к началу войны знали друг друга тридцать лет. Молодой Вильгельм тогда приехал в Россию с праздничной целью – наградить цесаревича Николая Александровича германским орденом Чёрного Орла. Насколько искренними и дружескими были в то время их отношения – неизвестно, но после знакомства завязалась достаточно активная и откровенная переписка.
В те годы всесильный Бисмарк делает ставку на тесные взаимодействия с Россией. Иного мнения придерживался кайзер Фридрих III, который, подобно великому прусскому тёзке, впал в зависимость от Британии. Бисмарку удалось сыграть на противоречиях между отцом и сыном: Фридриха тянуло на Запад, Вильгельма – на Восток. Последний стал частым гостем в России, как казалось, другом нашей страны. Николай и Вильгельм… Представить их врагами в те годы невозможно. Переписка свидетельствует о доверительных взаимоотношениях. Правда, современники свидетельствуют, что Николай Александрович, как и его отец, император Александр Александрович, немецких родственников не жаловал. А к попыткам панибратского отношения немцев к императрице Александре – «прусской принцессе» - Николай относился крайне неприязненно.
Но в переписке они показывали себя не только монархами, но и дипломатами. А дипломату необходимо отточенное двуличие. Известно, что в своём кругу Вильгельм называл императора Александра III «мужиком-варваром», рассуждал о нём свысока. А в письме Николаю, отправленном после смерти его отца, Вильгельм находит прочувствованные слова – непривычные в политической переписке: «Тяжелая и ответственная задача... свалилась на тебя неожиданно и внезапно из-за скоропостижной и преждевременной кончины твоего любимого, горько оплакиваемого отца... Участие и искренняя боль, царящие в моей стране ввиду преждевременной кончины твоего глубокоуважаемого отца...».
Особые отношения двух родственников-монархов подчёркивались во время визитов русского царя в Германию и немецкого кайзера в Россию. Они принимали друг друга с особой теплотой, с особым размахом. Охотились вместе, участвовали в маневрах. Переписка показывает, что подчас кузены просили друг друга о дипломатических услугах – во взаимоотношениях с Австрией, с Англией… Вильгельм поддерживал собрата во время Японской войны.
Не секрет, что главной головной болью немцев долгие годы оставался союз России и Франции – во многом противоречивый и даже противоестественный союз самодержавной (хотя и реформированной) монархии и республики с антимонархическим гимном – «Марсельезой».
Вильгельм весьма изворотливо находил аргументы против русско-французского союза, играя на монархических воззрениях Николая.
Получалось вполне убедительно: «У меня есть некоторый политический опыт, и я вижу совершенно неоспоримые симптомы и посему спешу во имя мира в Европе серьёзно предупредить тебя, моего друга. Если ты связан с французами союзом, который поклялся блюсти «до гроба», — что ж, призови тогда этих проклятых мерзавцев к порядку, заставь их сидеть смирно; если нет, не допускай, чтобы твои люди ездили во Францию и внушали бы французам, что вы союзники, и легкомысленно кружили бы им головы до потери рассудка, - иначе нам придётся воевать в Европе, вместо того чтобы биться за Европу против Востока! Подумай о страшной ответственности за жестокое кровопролитие. Ну, прощай, мой дорогой Ники, сердечный привет Алисе и верь, что я всегда твой преданный и верный друг и кузен Вилли».
В другом письме кайзер теоретизирует ещё пространнее: «Французская Республика возникла из великой революции, она распространяет, и неизбежно должна распространять, идеи революции. Не забывай, что Форш – не по его собственной вине восседает на троне «божьей милостью» короля и королевы Франции, чьи головы были отрублены французскими революционерами! Кровь их величеств всё ещё лежит на данной стране. Взгляни на эту страну, разве она сумела с тех пор стать снова счастливой или спокойной? Разве она не шаталась от одного кровопролития к другому? Разве в свои великие минуты эта страна не шла от одной войны к другой? И так будет продолжаться до того времени, пока она не погрузит всю Европу и Россию в потоки крови. Пока, в конце концов, она не будет иметь у себя снова Коммуну. Ники, поверь моему слову, проклятье Бога навсегда заклеймило этот народ!». Во многом и Николай Александрович, и его соратники из числа консервативно настроенных монархистов разделяли кайзеровское неприятия Франции. Но повернуть назад колесо истории не могли: слишком многое отныне связывал Петербург и Париж.
Постепенно в переписке появляются тени будущей войны – хотя, конечно, никто не мог предсказать её масштабы: «Немного лет тому назад один порядочный человек – не немец по национальности – рассказывал мне, что пришёл в ужас, когда в одной фешенебельной парижской гостиной он услышал следующий ответ русского генерала на заданный французом вопрос, разобьёт ли Россия германскую армию: «О, нас разобьют вдребезги. Ну что же, тогда и у нас будет республика». Вот почему я боюсь за тебя, мой дорогой Ники! Не забывай Скобелева и его плана похищения (или умерщвления) императорской фамилии прямо на обеде. Поэтому позаботься о том, чтобы твои генералы не слишком любили Французскую Республику». Тут уже Вилли откровенно интригует, пытается вбить клин между русским царём и его генералитетом… Истинный политик!
Но многие предположения и тревоги Вильгельма ныне воспринимаются как очный прогноз.
Многословные откровения немца русского императора несколько утомляли, но он поддерживал этот многолетний диалог, понимая его политическую важность. А нам эти письма показывают, как долго державы шли к большой войне, накапливая противоречия. И сколько шансов избежать кровопролития (а кроме того – и уничтожения монархий) упустили царственные кузены. И ведь в результате оба оказались проигравшими!
Они встречались и за два года до начала войны. Тогда ещё можно было предотвратить катастрофу…
Ну, а главный памятник неиспользованным возможностям – миролюбивая телеграмма русского императора Вильгельму, отправленная в тревожные дни мобилизации, после сараевского выстрела: с предложениями «продолжать переговоры ради благополучия... государств и всеобщего мира, дорогого для всех...», «долго испытанная дружба должна с Божьей помощью предотвратить кровопролитие».
Тут надо вспомнить, что Россия стала в своё время инициатором Гаагского процесса – первой попытки ограничить смертоносные вооружения в те годы, когда технический прогресс, казалось, сделал великие державы всесильными.
Конфликт Австрии и Сербии Николай II предлагает разрешить с помощью международного права и переговоров. Прекрасно понимая, что ключи от мира находятся в руках Берлина, а не Вены, он пишет именно кузену Вилли… И некогда словоохотливый корреспондент оставляет историческую телеграмму без подробного ответа. В своих телеграммах Вильгельм вообще не упоминает Гаагскую конференцию… «Никто не угрожает чести или силе России, равно как никто не властен свести на нет результаты моего посредничества. Моя симпатия к тебе и твоей империи, которую передал мне со смертного одра мой дед, всегда была священна для меня, и я всегда честно поддерживал Россию, когда у неё возникали серьёзные затруднения, особенно во время её последней войны. Ты всё ещё можешь сохранить мир в Европе, если Россия согласится остановить свои военные приготовления, которые, несомненно, угрожают Германии и Австро-Венгрии. Вилли» - убеждал царя кайзер. По форме их переписка оставалась дружеской: кузены благодарили друг друга «за посредничество». А война уже стояла в дверях. Смертельная схватка между русскими и немцами – по существу, между народами, от которых так много зависело в Европе.
Немцы торопились. Они понимали, что стратегически они уступают государствам Антанты – и стремились действовать дерзко, быстро, в стиле Фридриха Великого. Их план – уничтожить французскую армию и воспользоваться слабой сухопутных сил Британии – разбился о русскую армию. Вильгельм не верил, что Россия столь быстро и широко включится в войну, рассчитывал на русскую медлительность. И тут встаёт вопрос: а, может быть, лучше было бы и впрямь погодить, помедлить? Географическое положение позволяло России сыграть в этой войне роль, напоминающую роль США. Правда, это только задним числом, да на бумаге выглядит гладко. А в реальной истории существовали и союзнические обязательства, и опасения за западные области империи, и вечное стремление к стенам Цареграда…
Известно: история не знает сослагательного наклонения. Но реконструкция события, размышления о возможных, но несостоявшихся сценариях – это не досужие пересуды, а занятие полезное и актуальное. Как возникают «непреодолимые противоречия»? подчас – как будто из воздуха появляются. А искусство разумного компромисса от века было спасительным в политике. Сто лет назад великие державы об этом искусстве забыли – и выгодоприобретателями оказались только страны, не расположенные на нашем тесном континенте.
Специально для Столетия
С момента развала Советского Союза прошло 25 лет. Одни называют случившееся естественным и закономерным ходом событий. Другие утверждают, что имел место вполне управляемый процесс, который привел к крупнейшей геополитической катастрофе ХХ века. Где же истина? Какую роль во всем этом сыграл личностный фактор и какие уроки нам преподнесла история? Об этом рассуждают первый проректор Академии управления при Президенте профессор Александр Ивановский, историк и философ Борис Лепешко и политический аналитик Петр Петровский.
“НГ”: В чем, на ваш взгляд, главные причины распада СССР: проигрыш в холодной войне, падение цен на нефть, исчерпанный ресурс командно-административной экономики? Или виной всему стала закостеневшая идеология? Был ли этот процесс неизбежен или можно было его предотвратить?
Борис Лепешко:
Тут все зависит от базовых позиций. Если считать, что распад СССР - благо, то зачем его надо было предотвращать? Если это был управляемый процесс, то его авторам надо дать Нобелевские премии за эффективность управленческих решений. Если же мы столкнулись с естественным ходом событий, то разве скорбят по поводу “естественной убыли” отживших социальных феноменов? Спор продолжается, и могу лишь выразить собственную точку зрения: для меня все то, что произошло четверть века назад, - это и личная, и философская, и политическая катастрофа. У общества не нашлось ресурсов для того, чтобы ее исключить. Ни интеллектуальных, ни политических, ни экономических. Причем многие видели приближение этого “политического цунами”, но сделать ничего не смогли (или не захотели). Аналогичный процесс имел место в канун революции 1917 года. Все и всё понимали, даже пытались остановить разрушительные процессы, а чем закончилось? Тем же, чем и в 1991 году. Думаю, для большинства людей события 25-летней давности означали крах привычного общежития. Впоследствии это обернулось кровавой бойней во многих бывших республиках некогда единой державы. Когда сегодня утверждают, что все это ради пресловутой свободы и демократии, то нужно задуматься над одним-единственным вопросом: а стоит ли эта свобода и демократия тысяч загубленных жизней и беженцев в Карабахе, Грузии, Кыргызстане, Украине, Молдове?
Александр Ивановский:
Крах СССР - это, безусловно, величайшая геополитическая катастрофа. Почти 300 миллионов человек одновременно оказались в достаточно сложной ситуации неопределенности. Я уже не говорю про страны третьего мира, которые несколько десятилетий входили в состав социалистического блока и с его разрушением столкнулись также с огромными трудностями шоковой терапии. Кроме того, эта трагедия привела к началу наступления на социальные права и гарантии простых граждан. И не только на постсоветском пространстве. С начала 1990-х повсюду сворачивались социальные программы, потому что мир стал однополярным, и особого смысла поддерживать средний класс власть имущими уже не стало. В свое время капиталистические страны именно под влиянием СССР из-за опасения прихода к власти левых сил были вынуждены проводить у себя более социально ответственную политику. С распадом советского государства началось сокращение социальных программ на Западе, увеличилась степень неравенства. На этом фоне во многих странах стало расти недовольство народа своими политическими элитами, укрепились позиции ультраправых националистических сил.
Наступившая глобальная монополия одного центра силы привела к мощным финансовым кризисам, которые следуют друг за другом, фактически не оставляя странам времени на восстановление. Да и в целом международная политика стала более непредсказуемой, участились теракты, войны, обострились локальные конфликты, проблема беженцев. Наступил период глобальной нестабильности.
Петр Петровский:
Не соглашусь с тем, что у страны не нашлось ресурсов для того, чтобы предотвратить приближение катастрофы. Напомню, что страны СЭВ (Совета экономической взаимопомощи) к тому времени занимали по уровню совокупного ВВП треть мировой экономики, имели все базовые технологии. Но в силу слабости менеджмента не смогли удержать свои позиции.
Говоря о причинах распада СССР, я апеллировал бы к древнему тезису: кому это выгодно? Сразу после войны в мире сформировалось два блока - советский и евроатлантический. Последний не скрывал своей цели одержать победу над системой социализма и в этом плане хорошо работал. Роковую роль в судьбе СССР сыграли и цены на энергоносители. В 1970-е годы, когда произошел их резкий рост, западные страны сделали акцент на энергосберегающих технологиях, роботизации и автоматизации промышленности. Советский Союз пошел по пути демпингования цен на углеводороды в границах своего блока. Это на время дало преимущества, но, с другой стороны, затормозило переход на компьютерные технологии, автоматизацию и электронику. В результате к 1980-м, когда цены на нефть рухнули, экономики стран Запада оказались более конкурентоспособными. Советское же руководство вместо того, чтобы ускоренно модернизировать экономику, занялось трансформацией политической системы. Нельзя искусственно насаждать в обществе демократию, не имея для этого подготовленной экономической, социальной и идеологической почвы. В этом я вижу главный урок событий 1991 года.
“НГ”: То есть, окажись на месте Горбачева более сильная и решительная личность, все могло бы сложиться по-другому. Но так ли уж значима здесь роль личности? Ведь при больном и немощном Брежневе СССР ведь не распался...
П.П.: Брежнев стал тем руководителем, который создал детонатор к взрывному устройству, уничтожившему Советский Союз. Горбачев не смог обезвредить этот детонатор. В сравнении, например, с китайским лидером Дэн Сяопином Горбачев наделал массу ошибок. Вместо проведения экономических реформ, внедрения антикризисного менеджмента Горбачев занимался популизмом, дезинтегрировал управленческую систему, проводил непонятные действия по стимулированию и созданию народных фронтов. То есть создал многочисленные центры политических сил, которые боролись между собой и делали систему неуправляемой.
Б.Л.: Вне сомнений, Горбачев несет персональную ответственность за то, что произошло с нашей страной. И его деятельность требует соответствующей правовой и политической оценки, конечно, негативной. Что же касается роли личности, посмотрите и попробуйте оценить национальное развитие Беларуси вне контекста личности Александра Лукашенко. Или оборону Англии в 40-х годах прошлого века вне воли и характера Черчилля. Или судьбу Франции после Второй мировой войны вне де Голля. Все сразу становится понятно. Среди факторов, определяющих судьбу любой страны, конкретная личность играет определяющую роль.
А.И.: Я не оспариваю тезис о том, что все проблемы начались вверху и они во многом были связаны с отсутствием ротации кадров, затянувшимся процессом их омоложения. Но что касается возможностей социалистической экономики, то здесь я далек от крайностей. Думаю, истина все же посередине. Очевидно, что многочисленные крупные проекты, проводившиеся в СССР (достижения в сфере космоса, военной промышленности, социальной политики), были бы невозможны без ведущей роли государства в экономике. Другое дело что на каком-то этапе экономика застыла, не развивалась. Но социалистические идеи живы и востребованы в мире. Сегодня и в России, и в Беларуси примерно 60 процентов населения придерживаются консервативных, социал-демократических традиций.
Существование СССР уравновешивало ситуацию на мировой арене. Фактор сдержек и противовесов позволял избегать многих негативных сценариев, в том числе и ядерной войны.
“НГ”: Любое общество по своей природе привержено консерватизму, который вовсе не является помехой для развития. Вопрос в том, кто возглавит страну на конкретном этапе и куда повернет энергию масс. В этом контексте показателен пример бывших советских республик. Ведь путь к независимости все начинали фактически с равных стартовых условий. Но кто-то сумел доказать свою состоятельность, не допустить конфликтов, сохранить управляемость, а кто-то никак не может выбраться из пучины хаоса и политических склок. Почему?
Б.Л.: На этот вопрос нет ясного и приемлемого ответа. Всегда налицо целый комплекс причин, явлений, выстроить которые в определенную иерархию часто не возможно. Все попытки теоретиков (от Платона, Гегеля, Маркса до постмодернистов) предложить внятный ответ успехом не увенчались. И никогда не увенчаются - в этом как плюс, так и минус нашего существования. То есть любое развитие всегда содержит элемент непредсказуемости. Представить, что аналитики все посчитают и предложат в будущем беспроигрышные варианты развития, невозможно. Но ясно одно: чтобы катастрофизм развития свести к минимуму, надо быть состоятельным в части возможностей национальной элиты (не продажной, не компрадорской), национальной экономики, национальной системы образования.
П.П.: Думаю, в некоторых странах (Украина, Грузия, Кыргызстан, страны Балтии) местные элиты просто переоценили свои силы и возможности, часто действуя на волне эмоций и в угоду отдельным политическим силам. Вклад той же Прибалтики в общесоюзную систему был равен белорусскому. А что в итоге произошло у наших соседей? Невиданная депопуляция и деиндустриализация. Противоположный пример - Казахстан с его сложной этнической ситуацией. В 1991 году многие прочили ему судьбу горячей точки. Но республика выстояла. С одной стороны, благодаря сильной личности ее президента. С другой, у политической элиты было понимание, что новые условия несут в большинстве своем риски и их важно вовремя увидеть и купировать. В Беларуси также восторжествовал здравый смысл. Мы сделали акцент на развитии того, что имеем, не рубили сплеча, не разрывали связи с прошлым, сохранили традиции и преемственность. То есть мы выбрали прагматичный путь, отказавшись от вульгарных рецептов и либерально-шоковой терапии, которую настойчиво предлагали нам извне. Это позволило сохранить базовые хозяйственные единицы и дало возможность нормально функционировать системе управления.
Советский Союз - это когда на Кавказе не терроризм и наркотики, а курорты, санатории и лучшая в мире минералка. В Украине не битвы на Майдане, не бойцы со свастикой, а бескрайние пшеничные поля, авиационная промышленность, чистые города и добрые счастливые люди. В Прибалтике - не марши СС, а производство высокоточной электроники и радиотехники.
“НГ”: Что же, в политике, как и в жизни, каждый сам выбирает свою дорогу. После исчезновения СССР часть новых молодых государств потянулась в ЕС, другие выбрали интеграцию на евразийском пространстве. Что предопределило такой выбор? И почему попытки России стать центром притяжения бывших советских республик пока не привели к большому успеху?
Б.Л.: После распада СССР “включились” новые механизмы исторического, этнического, иного характера. Где-то на первом месте оказались приоритеты, сформированные национальными элитами. Где-то проявилось желание вернуться к национальному “золотому веку”, вне социалистического контекста. Кто-то взял ориентир на иные центры силы. Комплекс этих факторов и обусловил национальный выбор в различных постсоветских странах. Никто не предвидел именно такого развития событий, и потому можно достаточно смело утверждать, что логика здесь на втором месте. Все решает соотношение самых разных факторов, “работающих” здесь и сейчас. Относительно же России все достаточно давно сказано. И о величии, и о героизме, и о проблемах (“ты и убогая, ты и всесильная, ты и могучая, ты и бессильная” - тут уж ни добавить, ни убавить). Два прошлых века Россия была в центре мирового внимания, заявив о себе достаточно громко и кровавыми революциями, и победоносной войной. Что будет завтра? Этого, наверное, не знает никто.
П.П.: Проблема в том, что ни сейчас, ни в 1990-е годы Россия не предложила глобального проекта, глобальной альтернативы (прежде всего, с точки зрения ценностей) сложившейся однополярной системе мироустройства. Ясно, что это не должен быть проект возвращения в СССР. Также недопустимы копание в прошлом и поиск обид. Это должен быть проект будущего. Если Россия сможет четко его сформулировать, то успех реинтеграции на новой основе гарантирован. Если же Россия останется на реваншистских позициях, попадет под влияние этнических, имперских и прочих амбиций, то из нашего Евразийского союза ничего не выйдет.
А.И.: Исследования систем госуправления начиная с XVIII века до настоящего времени показывают, что все они строились иерархически. Каждая страна имела свою историческую память, наследие и в соответствии с этим развивалась в том или ином направлении. Понятно, что развалившиеся куски от СССР к какому-то берегу должны были пристать. Где-то сыграли свою роль большие деньги, где-то ставка делалась на обещания. Шел, в общем-то, вполне управляемый процесс продвижения границ, перемещения стран в те или иные блоки. Со временем появились первые разочарования, обиды, потому что одни не дождались обещанного, другие хотели большего. Все это еще раз свидетельствует о том, что всегда надо жить своим умом и “выбирать свою колею”. Дармового прогресса никогда не было и не будет. Чтобы жить лучше, надо вкалывать самим.
История не терпит сослагательного наклонения. Поэтому я не буду фантазировать, что произошло бы в результате изменения тех или иных исторических решений. Я просто хочу сделать маленький шаг к пониманию того, можно ли было избежать войны 1941-45 гг как таковой.
На иллюстрации - карикатура Клиффорда Бэрримана, 1939 год
Рассмотрение предпосылок Второй мировой войны традиционно начинается с упоминания Версальского договора . Это было унизительное для Германии соглашение, ограничивающее ее в военно-политической сфере. Версальский договор стал одной из причин прихода к власти Адольфа Гитлера.
В 1933 году Германия перестает выполнять ограничения Версальского договора и начинает наращивать вооруженные силы.
В 1936 году
Гитлер добивается от Муссолини согласия на аннексию Австрии. В том же году Германия заключает с Японией Антикоминтерновский пакт (пакт о борьбе с коммунизмом). В 1938 Германия присоединяет Австрию. В том же году в результате Мюнхенского сговора Германия делит Чехословакию при участии Польши и Венгрии.
В 1939 году Германия начинает польскую кампанию . Раздел Польши ведется... совместно с СССР , в соответствии с секретным протоколом к пакту Молотова-Риббентропа .
В 1940 году Германия оккупирует Данию, Норвегию, Бельгию и Нидерланды. В том же году капитулирует Франция. Германия вступает в войну с Великобританией.
Из перечисленных фактов ясно видно, что война набирала обороты и Гитлер не собирался останавливаться на достигнутом. Особенно примечательно то, что Германия последовательно нападала на всех, с кем прежде заключала договоренности о разделе других стран. При участии Великобритании и Польши была разделена Чехословакия. После этого была оккупирована сама Польша и объявлена война Великобритании. Раздел Польши производился с участием СССР - нужно ли удивляться, что сам СССР стал следующей целью Гитлера?
А что было со стороны самого Советского союза?
1939-1940 гг - Советско-финская война . 1940 год - присоединение к Советскому союзу Прибалтики, Бессарабии и Северной Буковины (до этого часть Румынии). Об участии СССР в разделе Польши уже упоминалось.
И хотя Советский союз не вел таких масштабных поглощений соседних территорий, как Германия, но назвать политику СССР пассивной было бы неправильно.
Оба государства - и Германия и СССР вели политику по захвату и присоединению соседних территорий. Две тоталитарные державы двигались навстречу.
К 1941 году ситуация сложилась так , что на одном континенте существовали два тоталитарных режима и каждый из них заявлял о своей идее как о единственно правильной. Генеральной идеей немецкого нацизма была идея о превосходстве арийской расы над другими. Генеральной идеей коммунизма была идея превосходства советского строя над всеми прочими. Цель нацизма - обеспечение благосостояния своего народа за счет других наций. Цель коммунизма - так называемая "мировая революция". Оба тоталитарных режима двигались каждый к своей цели, насаждая свои идеи на приграничных территориях. Они двигались с разной скоростью, но их встреча была неизбежной и учитывая территориальную близость - встреча не могла откладываться надолго.
Какие вообще были теоретические возможности избежать столкновения двух тоталитарных режимов?
1 - Падение одного из режимов в силу внутренних проблем. Однако мы знаем, что сталинский режим внутренне был достаточно стабилен чтобы просуществовать вплоть до смерти "отца всех народов". Гитлеровский режим так же не испытывал серьезных внутренних проблем вплоть до того момента, когда война приобрела неблагоприятный для Гитрела характер. Поэтому нет никаких оснований считать, что один из режимов мог рассыпаться сам собой раньше, чем произошло бы столкновение. Даже если бы это столкновение было отсрочено на несколько лет.
2 - Уничтожение одного из режимов внешними противниками. Но кто мог уничтожить Гитлера быстрее СССР? Великобритания была сосредоточена на собственной обороне, Франция капитулировала, Италия стала союзником Гитлера, США - чисто географически располагаются слишком далеко чтобы уничтожить Гитлера раньше, чем он вступит в войну с СССР.
Была ли возможность двум тоталитарным режимам встретиться и мирно сосуществовать? Полагаю, что нет.
План нападения на СССР (Барбаросса) был разработан вермахтом еще в середине 1940 года и к концу года утвержден Гитлером. Таким образом, СССР стал целью Гитлера заранее, задолго до начала войны. Следует помнить, что еще в 1936 году Германия заключила с Японией Антикоминтерновский пакт. Нет ни одного серьезного основания предполагать, что в 1941 году Гитлер мог бы передумать и забыть о своих многолетних планах (которые, надо отметить, вынашивал не в одиночку, а вместе с соратниками по партии).
Существуют версии, что и Сталин имел аналогичные планы по нападению на Германию и захвату Европы. Но даже без них - одного стремления Гитлера на восток было достаточно для столкновения и начала войны.
Что еще могло остановить Гитлера? Атомная бомба? Но в 1941 году ее не существовало. При самых интенсивных разработках, которые велись во время войны, атомная бомба появилась только в 1945 году.
На основании этих исторических фактов я прихожу к выводу, что столкновение тоталитарных режимов Германии и СССР с широкомасштабной войной - начиная с 1940 года уже было неизбежным.
Может быть раньше, в 1936-1939 годах существовали какие-то возможности у Великобритании, Франции и США чтобы сдержать рост военной мощи гитлеровской Германии и тем самым "обезвредить" эту бомбу. Но они теми возвожностями не воспользовались. Судя по всему, они просто не хотели препятствовать Гитлеру, поскольу считали более опасным не его, а Сталина. Гитлер - в 1936 году считался очень прогрессивным респектабельным политиком. Журнал Time печатал его портрет на обложке. Концлагерей еще не существовало. Существовал успешный европейский политик Адольф Гитлер, который сплотил свою нацию и вывел Германию из затяжного кризиса. Боялись не его. Боялись Сталина.
А в 1940 году стало уже поздно.
Все, что могло измениться в 1940-1941 годах - это порядок событий. Гитлер мог отложить нападение на СССР на более поздний срок чтобы предварительно сломить сопротивление Великобритании. Что изменилось бы от этого? Принципиально - ничего. Нападение Германии на СССР могло бы стать не таким внезапным, а могла и вовсе возникнуть ситуация, при которой СССР напал бы первым. Не буду рассуждать о том, как изменился бы ход войны, ее длительность и потери в результате каких-то изменений в сроках и порядке нападения. В любом случае потери были бы сопоставимо-огромны. Две тоталитарные системы, две военные машины, настроенные на тотальное уничтожение противника - они не могли ограничиться короткой войной, они бы не отступили от своей цели ни в 1941, ни в 1942 году. Они бы не рассыпались сами. Все складывалось так, что эти системы должны были столкнуться и воевать до уничтожения одной из них. История сложилась так, что эти системы столкнулись 22 июня 1941 года и в жестокой кровопролитной войне победил Советский союз при поддержке союзников - Великобритании и США, о которых, разумеется, не следует забывать.
Мы победили в той неизбежной войне.
Мы понесли огромные потери, но победили.
И какие бы ошибки в подготовке и ведении войны ни были совершены Сталиным и/или советскими военачальниками, но главное историческое событие 1941 года - начало Великой Отечественной Войны - это не их ошибка. По состоянию на 1941 год это была историческая неизбежность.
К такому пониманию я пришел в результате изучения исторических предпосылок Второй мировой. Возможно, что-то новое для себя узнали или поняли вместе со мной и вы.
Достаточно знать дату распада государства, чтобы понять, что к чему. И политическая система, и экономика, и общество, и даже армия в 1917-м вошли в полосу кризиса. И это при том, что в Германии и Австрии ситуация во многом сложилась не менее отчаянная, и Антанта, включая Россию, шла к неизбежной победе.
В год столетия и начала войны невозможно отделаться от вопроса: «А могла ли Россия избежать активного участия во всеевропейском противостоянии?». Как известно, незадолго до войны в России заявили о себе политики и мыслители, недовольные ухудшением отношений с Германией - с нашим традиционным союзником. Так что же, следует присудить моральную победу русским германофилам и вздыхать, что они в 1914-м проиграли закулисное сражение?
Но нельзя не учитывать и расстановку сил в Германии. Для танго нужны двое, для политических танцев - тем более. Готовы ли были немцы примириться с Россией? За десять лет до войны - скорее, да. И стремились к разрушению русско-французского союза, о чём мы ещё поговорим подробнее. Но в 1914-м антироссийская партия, вопреки бисмарковским традициям, превалировала среди немецких «ястребов». Германия действительно нуждалась в расширении территории - и самым привлекательным пространством для экспансии считались польские, белорусские и малороссийские территории. Даже при доброжелательном отношении России к Берлину, лично к кайзеру Вильгельму вряд ли удалось бы умерить аппетиты германского империализма.
Предвоенная ситуация в международной политике чем-то напоминала преддверие Семилетней войны, которое пришлось на годы правления в России императрицы Елизаветы Петровны. Как и Николай II, она вела политику миролюбивую, полтора десятилетия страна не вела войн.
И в войну Российская империя вступила, во многом, защищая французские интересы. Россия с Францией нечасто бывали союзниками, но и перед Семилетней войной, и перед Первой Мировой Париж и Санкт-Петербург пребывали по одну сторону баррикад.
В Семилетнюю войну русские войска приобрели славу наиболее терпеливых и мощных. Никто не мог сравниться с русскими гренадерами в штыковом бою. Пруссаки скептически относились к русским полководцам, но Салтыков, Панин и, прежде всего, Румянцев проявили себя ярко. Били Фридриха, били лучшую в мире прусскую армию. Несколько лет Восточная Пруссия со столицей в Кенигсберге входила в состав Российской империи. А потом в одночасье всё было потеряно… Смерть императрицы Елизаветы, приход к власти «голштинца» Пётра Фёдоровича - и Россия резко меняет политический курс. По приказу императора, русская армия поворачивает штыки против недавних союзников - австрийцев. И все завоевания возвращает Фридриху. В народе остался осадок от бессмысленной войны - заметный даже по протяжным солдатским песням:
Напоил-то меня, моя матушка, прусской король,
Напоил-то меня тремя пойлами, всеми тремя разными:
Как и первое его поилице - свинцова пуля,
Как второе его поилице - пика острая,
Как и третье его поилице - шашка острая…
В начале ХХ века обстановка в европейском оркестре сложилась не менее острая и противоречивая. К 1914-му немало значение приобрёл в России французский капитал. Франция была крупнейшим инвестором в экономику России и, конечно, каждое вложение не было бескорыстным. Союз был обременителен для нашей страны: российская дипломатия потеряла возможности для маневра.
Русский император и германский кайзер, как известно, были кузенами и долгие годы считались почти друзьями. Генеалогия семейств Романовых и Гогенцоллернов переплетена тесно. Познакомились два монарха в 1884-м году - то есть, к началу войны знали друг друга тридцать лет. Молодой Вильгельм тогда приехал в Россию с праздничной целью - наградить цесаревича Николая Александровича германским орденом Чёрного Орла. Насколько искренними и дружескими были в то время их отношения - неизвестно, но после знакомства завязалась достаточно активная и откровенная переписка.
В те годы всесильный Бисмарк делает ставку на тесные взаимодействия с Россией. Иного мнения придерживался кайзер Фридрих III, который, подобно великому прусскому тёзке, впал в зависимость от Британии. Бисмарку удалось сыграть на противоречиях между отцом и сыном: Фридриха тянуло на Запад, Вильгельма - на Восток. Последний стал частым гостем в России, как казалось, другом нашей страны. Николай и Вильгельм… Представить их врагами в те годы невозможно. Переписка свидетельствует о доверительных взаимоотношениях. Правда, современники свидетельствуют, что Николай Александрович, как и его отец, император Александр Александрович, немецких родственников не жаловал. А к попыткам панибратского отношения немцев к императрице Александре - «прусской принцессе» - Николай относился крайне неприязненно.
Но в переписке они показывали себя не только монархами, но и дипломатами. А дипломату необходимо отточенное двуличие. Известно, что в своём кругу Вильгельм называл императора Александра III «мужиком-варваром», рассуждал о нём свысока. А в письме Николаю, отправленном после смерти его отца, Вильгельм находит прочувствованные слова - непривычные в политической переписке: «Тяжелая и ответственная задача... свалилась на тебя неожиданно и внезапно из-за скоропостижной и преждевременной кончины твоего любимого, горько оплакиваемого отца... Участие и искренняя боль, царящие в моей стране ввиду преждевременной кончины твоего глубокоуважаемого отца...».
Особые отношения двух родственников-монархов подчёркивались во время визитов русского царя в Германию и немецкого кайзера в Россию. Они принимали друг друга с особой теплотой, с особым размахом. Охотились вместе, участвовали в маневрах. Переписка показывает, что подчас кузены просили друг друга о дипломатических услугах - во взаимоотношениях с Австрией, с Англией… Вильгельм поддерживал собрата во время Японской войны.
Не секрет, что главной головной болью немцев долгие годы оставался союз России и Франции - во многом противоречивый и даже противоестественный союз самодержавной (хотя и реформированной) монархии и республики с антимонархическим гимном - «Марсельезой».
Вильгельм весьма изворотливо находил аргументы против русско-французского союза, играя на монархических воззрениях Николая.
Получалось вполне убедительно: «У меня есть некоторый политический опыт, и я вижу совершенно неоспоримые симптомы и посему спешу во имя мира в Европе серьёзно предупредить тебя, моего друга. Если ты связан с французами союзом, который поклялся блюсти «до гроба», — что ж, призови тогда этих проклятых мерзавцев к порядку, заставь их сидеть смирно; если нет, не допускай, чтобы твои люди ездили во Францию и внушали бы французам, что вы союзники, и легкомысленно кружили бы им головы до потери рассудка, — иначе нам придётся воевать в Европе, вместо того чтобы биться за Европу против Востока! Подумай о страшной ответственности за жестокое кровопролитие. Ну, прощай, мой дорогой Ники, сердечный привет Алисе и верь, что я всегда твой преданный и верный друг и кузен Вилли».
В другом письме кайзер теоретизирует ещё пространнее: «Французская Республика возникла из великой революции, она распространяет, и неизбежно должна распространять, идеи революции. Не забывай, что Форш - не по его собственной вине восседает на троне «божьей милостью» короля и королевы Франции, чьи головы были отрублены французскими революционерами! Кровь их величеств всё ещё лежит на данной стране. Взгляни на эту страну, разве она сумела с тех пор стать снова счастливой или спокойной? Разве она не шаталась от одного кровопролития к другому? Разве в свои великие минуты эта страна не шла от одной войны к другой? И так будет продолжаться до того времени, пока она не погрузит всю Европу и Россию в потоки крови. Пока, в конце концов, она не будет иметь у себя снова Коммуну. Ники, поверь моему слову, проклятье Бога навсегда заклеймило этот народ!». Во многом и Николай Александрович, и его соратники из числа консервативно настроенных монархистов разделяли кайзеровское неприятия Франции. Но повернуть назад колесо истории не могли: слишком многое отныне связывал Петербург и Париж.
Постепенно в переписке появляются тени будущей войны - хотя, конечно, никто не мог предсказать её масштабы: «Немного лет тому назад один порядочный человек - не немец по национальности - рассказывал мне, что пришёл в ужас, когда в одной фешенебельной парижской гостиной он услышал следующий ответ русского генерала на заданный французом вопрос, разобьёт ли Россия германскую армию: «О, нас разобьют вдребезги. Ну что же, тогда и у нас будет республика». Вот почему я боюсь за тебя, мой дорогой Ники! Не забывай Скобелева и его плана похищения (или умерщвления) императорской фамилии прямо на обеде. Поэтому позаботься о том, чтобы твои генералы не слишком любили Французскую Республику». Тут уже Вилли откровенно интригует, пытается вбить клин между русским царём и его генералитетом… Истинный политик!
Но многие предположения и тревоги Вильгельма ныне воспринимаются как очный прогноз.
Многословные откровения немца русского императора несколько утомляли, но он поддерживал этот многолетний диалог, понимая его политическую важность. А нам эти письма показывают, как долго державы шли к большой войне, накапливая противоречия. И сколько шансов избежать кровопролития (а кроме того - и уничтожения монархий) упустили царственные кузены. И ведь в результате оба оказались проигравшими!
Они встречались и за два года до начала войны. Тогда ещё можно было предотвратить катастрофу…
Ну, а главный памятник неиспользованным возможностям - миролюбивая телеграмма русского императора Вильгельму, отправленная в тревожные дни мобилизации, после сараевского выстрела: с предложениями «продолжать переговоры ради благополучия... государств и всеобщего мира, дорогого для всех...», «долго испытанная дружба должна с Божьей помощью предотвратить кровопролитие».
Тут надо вспомнить, что Россия стала в своё время инициатором Гаагского процесса - первой попытки ограничить смертоносные вооружения в те годы, когда технический прогресс, казалось, сделал великие державы всесильными.
Конфликт Австрии и Сербии Николай II предлагает разрешить с помощью международного права и переговоров. Прекрасно понимая, что ключи от мира находятся в руках Берлина, а не Вены, он пишет именно кузену Вилли… И некогда словоохотливый корреспондент оставляет историческую телеграмму без подробного ответа. В своих телеграммах Вильгельм вообще не упоминает Гаагскую конференцию… «Никто не угрожает чести или силе России, равно как никто не властен свести на нет результаты моего посредничества. Моя симпатия к тебе и твоей империи, которую передал мне со смертного одра мой дед, всегда была священна для меня, и я всегда честно поддерживал Россию, когда у неё возникали серьёзные затруднения, особенно во время её последней войны. Ты всё ещё можешь сохранить мир в Европе, если Россия согласится остановить свои военные приготовления, которые, несомненно, угрожают Германии и Австро-Венгрии. Вилли» - убеждал царя кайзер. По форме их переписка оставалась дружеской: кузены благодарили друг друга «за посредничество». А война уже стояла в дверях. Смертельная схватка между русскими и немцами - по существу, между народами, от которых так много зависело в Европе.
Немцы торопились. Они понимали, что стратегически они уступают государствам Антанты - и стремились действовать дерзко, быстро, в стиле Фридриха Великого. Их план - уничтожить французскую армию и воспользоваться слабой сухопутных сил Британии - разбился о русскую армию. Вильгельм не верил, что Россия столь быстро и широко включится в войну, рассчитывал на русскую медлительность. И тут встаёт вопрос: а, может быть, лучше было бы и впрямь погодить, помедлить? Географическое положение позволяло России сыграть в этой войне роль, напоминающую роль США. Правда, это только задним числом, да на бумаге выглядит гладко. А в реальной истории существовали и союзнические обязательства, и опасения за западные области империи, и вечное стремление к стенам Цареграда…
Известно: история не знает сослагательного наклонения. Но реконструкция события, размышления о возможных, но несостоявшихся сценариях - это не досужие пересуды, а занятие полезное и актуальное. Как возникают «непреодолимые противоречия»? подчас - как будто из воздуха появляются. А искусство разумного компромисса от века было спасительным в политике. Сто лет назад великие державы об этом искусстве забыли - и выгодоприобретателями оказались только страны, не расположенные на нашем тесном континенте.